Танкист из штрафбата

Вот такая дилемма была у командира танка Pz Kpfw III лейтенанта Хорста Ланге: остаться верным своему фюреру, но с мозгами на броне, или добровольно выбрать путь предателя… Но ведь эти черти, русские, все равно прорвутся, выкрутятся, фортуна на их стороне, ведь только совсем безголовые могли заехать в опорный пункт к неприятелю и нагло угнать вражеский танк! Пока наши очухаются, есть все шансы, что они уйдут к своим. И потом эти безмозглые иваны весело сбросят в люк его труп с половинкой черепа, а танк на тросе размажет тело по дороге. Славная смерть для танкиста! Сколько он сам передавил пехоты, беженцев на дорогах… А еще был полевой госпиталь, который не успели эвакуировать русские – жуткая мясорубка…

– Шнель! – поторопил Руслик и проследил, как лейтенант надел фуражку, поверх нее наушники с ободом и болтающимся проводом.

– Гут! Красавчик! Чистокровный ариец! – похвалил Баграев и добавил свои нехитрые познания немецкого: – Ну, ты понял – ферштейн или шиссен…

Лейтенант кивнул отрешенно, привычно занял свое место. Ему оставалось только наблюдать, как русский офицер надевает подменный комбинезон, валявшийся в углу, с брезгливостью нахлобучивает на голову его шлемофон. Ланге еще надеялся на фортуну, на третий вариант, что увалень-танкист замешкается, когда получит по морде сапогом, а он вывалится на броню и будет орать во всю глотку, что здесь – русские иваны…

Но даже если случится такое чудо и он уцелеет, за преступную потерю бдительности, приведшую к угону танка и гибели механика-водителя, его ждет верный трибунал и позорный расстрел перед строем или в лучшем случае – штрафной батальон с лишением звания и наград. Так что и тут фортуна повернется задом… И за что такие кары, Пресвятая Дева Мария?

Родин плавно подъехал к шлагбауму. Своей запыленной рожей, торчащей из люка, он ничем не отличался от штатного немецкого механика-водителя.

Трое солдат на посту с интересом уставились на плененный русский танк, а офицер, гауптман полевой жандармерии, строго попросил представиться. Лейтенант Ланге назвал свою фамилию, должность и подразделение – 505-й батальон тяжелых танков, и сообщил, что они провели успешную операцию и надо срочно доставить трофейный танк командованию.

Гауптман подошел к машине, внимательно осмотрел ее, записал бортовой номер 124 и поинтересовался, почему русский танк едет с закрытым люком, не по-походному. Ланге в душе обозвал его любопытной тыловой свиньей. Но фронтовик-танкист любой армии тут же найдет что ответить, и Хорст невозмутимо пояснил, что люк заклинило после попадания снаряда. Жандарм удовлетворился ответом, кивнул солдату, чтобы тот поднял шлагбаум.

– Штаб в пятистах метрах, лейтенант, там есть указатель. И для информации: в трех километрах отсюда заняло позиции подразделение русских танков.

Ланге козырнул:

– Благодарю, гауптман.

Родин осторожно тронулся с места, трос натянулся, «тридцатьчетверка» послушно загремела гусеницами вслед. Один из солдат, заметив опознавательный знак батальона – «несущийся буйвол», крикнул:

– Хорошую «невесту» подцепил ваш бык, герр лейтенант! Как будете ее трахать, не забудьте снять с нее гусеницы!

Солдаты дружно заржали, но Ланге было не до шуток, внизу каждое его движение контролировал этот черт с пистолетом на изготовку, а к ноге была прочно привязана веревка. Лейтенант и сам был как украденная невеста с туманными и безрадостными перспективами.

Они ехали по расположению пехотной части, которой придали на усиление не менее семи танков, миновали указатель к штабу. Родин примечал позиции артиллерийских орудий и минометов. И конечно, все увидели полевую кухню, дымок которой стал сигналом к преждевременному триумфу командира.

Солдаты вермахта с термосами стояли в очереди за пайком, о чем-то гоготали, на изможденных лицах читалось одинаковое желание для всех фронтовиков: пожрать, поспать и поср…

У Ивана было ощущение безумной нереальности происходящего, будто распахнулись невидимые врата и они стали частью кинохроники о гитлеровской оккупации. Навстречу в строю под командой фельдфебеля шли чужие солдаты, без особого интереса глядя на трофейный танк, их обгоняли мотоциклы с колясками и пулеметами, недалеко от дороги стояла санитарная машина, фельдшер перевязывал плечо голому по пояс солдату.

Враг на расстоянии вытянутой руки и не под гусеницами… Какой соблазн, рычаг на себя и – пошел месить стройную колонну!

– Не подведи, не подведи, немецкая машина, – повторял Иван, не делая резких рывков. Такой мучительно долгой дороги еще не было в его жизни.