Танго в пустоте

– Выпьете со мной? – предложила я, кокетливо помахивая кубком. Сделала глубокий вдох. Немного повело. И такая любовь внутри – к Ричарду, императору, его покойной супруге. Да. Родагрибер не так-то прост. Надо будет выпросить пару бутылочек. Мало ли с кем мне приспичит помириться – все бывает.

– Ваше здоровье, Вероника, и да будет мир! – Император кивнул, вытер остатки гномьего самогона краем рубашки и плеснул себе из бутылки. Потом продолжил. Было видно, что говорить ему не просто, но он все же решился: – Я сам взошел на трон в результате дворцового переворота, Вероника.

– Что? – удивилась я.

– Заговор. Заговор, в результате которого император Максимилиан и моя достопочтенная матушка лишились магии. Отец был вынужден передать престол мне.

– Никогда бы не подумала, – посмотрела я на него.

Император кивнул. Мы с ним разлили алкоголь по емкостям и выпили.

– А император Максимилиан… Он теперь не маг?

– Отчего же? – удивленно посмотрел на меня император. – Я не хотел войны. Я хотел победы. Поэтому на моего отца распространяется одно старинное, но очень действенное заклятие – он маг до того момента, пока он не перемещается в этот мир.

– Но это не может ему помешать действовать с помощью наемников.

– Его проверяли в первую очередь, – с улыбкой посмотрел на меня император. – Еще осенью, когда было первое покушение на Ричарда. Я говорил с ним. Это не он. Как вы знаете, в магии приоритет имеет сильнейший. Бывший император слабее меня как маг. Поэтому я его прочитал.

Я поежилась:

– Как-то все… Не по-человечески.

– Зато очень по-имперски, – кивнул Фредерик. – Здесь не любят детей. Здесь ценят хороших наследников. А я предупреждал отца: я буду образцовым сыном, лишь пока моя семья в безопасности.

– А ваша семья?

– Это Милена и Ричард, – ответил император и выпил.

– Погодите. А Брэндон? – возмутилась я. – А его мама?

– С… покойной императрицей у нас были… тяжелые отношения. Моя любовь к другой женщине, ее любовь… к другому мужчине. Два несчастливых человека рядом. Во имя какой-то абстрактной идеи. Благой, я не спорю.

– Какой идеи?

– Мира между нашими странами. Империя Тигвердов всегда воевала с Османским ханством. И вот мой отец – император Максимилиан… И ее отец – великий хан – решили положить этому конец. И два человека оказались женаты.

– Так бывает, – кивнула я, вспоминая земную историю.

– Только мира так и не получилось. И года не прошло, полыхнула новая война – теперь уже за приданое юной жены принца Фредерика Тигверда. Потом – после очередного заключения мира – ряд пограничных конфликтов.

– Жалко…

– Бессмысленно.

– А почему так произошло?

– Потому что два владыки не собирались сохранять мир. Он им был просто нужен на тот момент – каждому по своей причине. В Османском ханстве набирала силу партия мира. И хан был вынужден сделать вид, что пошел на уступки. У нас… отец искал повод для войны, чтобы не выглядеть агрессором. Да и наследника от меня надо было завести. Я – к тому времени – не устраивал его абсолютно.

– И тогда появился Брэндон, – прошептала я.

– И за это я вытребовал право для Ричарда быть Тигвердом, – опустил голову Фредерик. – Вы не находите, что это нелепо – жизнь одного за родовое имя для другого…

– Теперь я понимаю, что имеет в виду Брэндон, когда говорит, что однажды выскажет вам все, – вздохнула.

– Думаю, он говорит не об этом.

– А о чем еще?

– Он искренне считает, что это мы с Ирвином уморили Анабель.

– Анабель – это?

– Мать Брэндона. Моя супруга.

– Вы же не хотите сказать, что все это затеял ваш младший сын? – испугалась я.

– Вы думаете, если он уверен в том, что я убил свою жену, то единственной реакцией может быть заговор?

– Вы – император. Вам виднее, – осторожно заметила я.

– Я говорил с ним. Он слабее меня. Я его прочитал – наследник не участвует в заговоре. И я не убивал свою жену, – вздохнул Фредерик. – Просто так совпало, что я практически одновременно лишился и жены, и любимой.

– С ума сойти… – Я выпила. И посмотрела на пейзаж.

– Когда я говорил, что Тигверды – неприятные люди, я не лукавил.

Мы вздохнули и выпили.

– Что будет теперь с вами и Ричардом? – спросил меня Фредерик.

– А вы по-прежнему вмешиваетесь.

– Изо всех сил стараюсь этого не делать, – склонил голову император. – Кстати, как вам удалось остаться незамеченной тогда в приемной? Я вас не почувствовал.

– Не знаю, – честно ответила я.

– А что вы чувствовали, когда подслушивали?

– Ярость. Практически с самого начала.

– Значит, вы силой эмоций заблокировали мою магию. Очень интересно.

Пожала плечами – ему интересно… А мне вот нет. Совершенно.

– В скором времени прибудет один маг. Очень сильный. Умный и преданный мне лично. Вы не откажетесь с ним поговорить?

– Не откажусь. Надеюсь, он не станет утверждать, что это я заколдовала вашего сына.

– Конечно, не вы. Если, конечно, любовь не рассматривать как магию.

– Фредерик, – скривилась я.

– Уже по имени, – улыбнулся он. – Уже приятно.

– Рада служить вашему величеству, – ядовито ответила я.

– Вы простите меня?