Танго в пустоте

Я замираю, прижимаясь к нему. Чувствую, как его руки пробежались по моей спине, вернулись на плечи, погладили шею. Обнимаю его в ответ. Нахожу его губы. И снова поражаюсь тому, что мир становится правильным, из груди уходит пустота. Ричард, должно быть, чувствует то же самое. Мы чередуем в поцелуе то тягучую, умопомрачительную нежность, то сжигающую, безудержную страсть.

В какой-то момент я понимаю, что он отстраняется от меня. С протестующим стоном тянусь к нему.

– Тише, любимая… – шепчет Ричард мне на ухо, потом чуть прикусывает его. – Нет, надо успокоиться… Если мы вывалимся из кареты растрепанные, отец, конечно, порадуется, а до остальных мне нет дела. Но вы будете смущаться.

– Да что вообще происходит? – пытаюсь я унять бешеный галоп сердца. – И… держите, это явно ваше.

Я поняла, что Фредерик передал мне родовое кольцо Тигвердов, которое носил Ричард. На кольце был драгоценными камнями выложен черный грифон с распростертыми крыльями. И – как показатель того, что представитель семейства незаконнорожденный, мифический лев с орлиными крыльями был перечеркнут алой полосой.

– Мда, – кивнул Ричард, надевая кольцо на палец. – Его величество прав. Явись я без кольца – пойдут слухи о том, что я или взбунтовался, или меня изгнали из рода. А вот то, что вы без перстня – это плохо.

– Ничем не могу помочь. Не надену все равно, – прошипела я. – И вообще, что происходит?

– Вы знаете, в непростом общении между империей Тигвердов и Османским ханством есть такая дата – называется день мира, – спокойно стал рассказывать Ричард. – Отмечается зимой, пятого февраля. Обычно в эти числа подписывали мирные договоры.

– То есть с весны, как только просохнут дороги, воевали. Летом воевали и осенью. Как только становилось холодно, садились за стол переговоров. К пятому февраля как раз договаривались и подписывали?

– Вы умница, миледи. Именно так обычно и происходило. Поэтому вот уже много-много лет наши страны отмечают день мира. Один год – наш император отправляется в ханство, другой год – их правитель у нас.

– И сегодня?

– И сегодня во дворце прием. Я не мог не прийти. Сами понимаете, как бы это выглядело.

– Так его величество?

– Видимо, как только узнал, что я объявился в своем особняке, немедленно побеспокоил и вас. Думаю, после того как он официально объявил о нашей помолвке, ему совсем неловко представлять вас в каком-то ином качестве.

– Ричард, – сквозь зубы прошипела я.

– Давайте все отложим на потом, – великодушно предложил милорд. – Сегодня мы – счастливая пара. Жених и невеста.

Я подумала, что еще несколько подобных реплик в такой же интонации, и я его задушу.

– Платье помнете, – насмешливо сказал Ричард – он всегда хорошо читал мои мысли.

Я с ним мысленно согласилась, позволила рукам забраться под его фрак – пришлось расстегнуть пуговицы, пробежалась по спине, забралась в подмышки… И изо всех сил вонзила ногти.

Ричард неаристократично взвизгнул.

– Вот так, – удовлетворенно заметила я, привела в порядок его одежду, подумала и переместилась на сиденье напротив.

– Вы думаете, вас это спасет? – хищно улыбнулся милорд.

– Вряд ли. Но вы получили по заслугам.

– Допустим…

Я поняла, что сейчас произойдет – он метнется ко мне плавным, практически неуловимым движением, притянет к себе. Еще мгновение – и я окажусь на нем верхом. Его руки на моих ногах… Он поймет, что на мне чулки, узкие кружевные трусики, а не их монументальные панталоны… И…

– Так, – хрипло сказала я. – Все это потом. После бала… Приема. Что там сегодня?

– Обещаешь? – так же хрипло отозвался он.

В ответ только покачала головой. Вот что он со мной делает?..

– Тогда надо распорядиться, чтобы Натан вез нас во дворец, – задумчиво сказал Ричард. – А то мы пойдем сейчас на четвертый круг. Я сейчас с ним свяжусь.

Да… От его же городского дома до императорского дворца минут десять пешком, а мы катаемся уже минут двадцать.

Хотела возмутиться, но почему-то рассмеялась.

– Ричард, вот что мы творим?

– Пока ничего. Идем на прием, где нам быть и положено.

– Я не о том, – вздохнула. – Зачем это все. Опять…

– Ника, – он взял мою руку, прижал к своей щеке, – я…

– Прибыли, – раздался голос Натана.

Еще с минуту мы движемся, потом карета останавливается. Кучер распахивает дверь, я обращаю внимание на то, насколько у него довольная физиономия.

– Миледи Вероника, добрый вечер! Рад вас видеть!

Ричард качает головой, выходит первый, подает мне руку.

– Я перчатки потерял где-то в карете, – шепчет он мне на ухо, когда я выхожу, опираясь на его руку.

– Предлагаете мне их поискать, а потом подать, чтобы выразить свой интерес? – вспоминаю я похожую ситуацию, когда он мне рассказывал, что если женщина роняет перед мужчиной перчатку или платок, то она демонстрирует ему свой интерес. А если он подает вещь – то показывает, что интерес взаимный.

– Не будем настолько шокировать имперских аристократов, – ворчит Ричард.

А Натан с поклоном уже протягивает ему перчатки.

И мы отправляемся во дворец.

Опять мраморная лестница, грифон, распластавший крылья. Я кожей ощущаю любопытство придворных и военных – сегодня во дворце много людей в форме.