Танго в пустоте

Служанка помогла вымыть голову. Идею о том, чтобы накрутить волосы на папильотки я отвергла — еще не хватало завтра на работу явиться как овечка. Потом студенты будут гоготать — не объяснишь же им, что я живу не то, что на два дома — на два мира…

Оливия расчесывала мне волосы специальной расческой, которая сушила волосы. Попутно она рассказывала мне о поместье:

— Вилли все время спрашивает, слышно ли что-нибудь о вас. Мы не прекратили ему выплаты еженедельные, надеюсь, милорд, когда вернется, не будет против. Его мама так и работает у нас горничной. Бедный Джон теперь и уборкой заведует. Ворчит больше, чем обычно. Переживает. Каталина расстраивается, что в поместье пусто. А вы не знаете…

Тут она осеклась. Поняла, что у меня про милорда Верда спрашивать не стоит.

— Я не знаю, где он, Оливия, — устало проговорила я. — Он только известил меня в очередной раз, что между нами все кончено.

— А как мальчики?

— Хорошо, — улыбнулась я. — Пауль собирается принимать участие в соревнованиях Академий по фехтованию. Рэм… Это Рэм. Он, как обычно, очень серьезен. И отвечает за все. Феликс теперь тоже в Академии — в госпитале.

— Да что вы! — Он — чудесный. Только печальный. Он был тяжело ранен — и только-только учится ходить. Ему помогает главный императорский целитель, Ирвин. Мне кажется, они подружились.

— Я надеюсь, что вы вернетесь — расческа замерла в воздухе.

— В любом случае, как эта ситуация разрешится — мы с мальчиками заедем вас навестить. Я обещаю.

— Спасибо, миледи…

— Оливия, тебе, должно быть, пора домой?

— Его величество приказал, чтобы я была с вами до его особого распоряжения.

— Все дело в том, что я не собираюсь тут оставаться, — я сначала сказала, а потом поняла, что это — выход.

Не озираться в купальне, не метаться взглядом по спальне и гостиной, вспоминая, как бежала и звала на помощь. Не вздрагивать при виде угла, в который забилась как побитая собака… Домой. И пусть император говорит, что хочет, пусть убеждает, что только здесь я в безопасности — видела я эту безопасность.

— Мне надо поговорить с его величеством, — подскочила я.

— Мидели, может завтра?

— Немедленно.

Оливия опять проявила чудесь расторопности — и собрала меня за четверть часа. И это при том, что меня нарядили в местное платье. Я вышла в коридор. Как-то излишне многолюдный для этого времени суток. Охрана и гвардейцы смотрели на меня сочувственно. Какая-то дама наградила откровенно насмешливым взглядом. И то, и другое было одинаково противно. Я дошла до кабинета императора — решила спросить у Карла, секретаря его величества, где Фредерик, чтобы не бродить по дворцу в поисках утраченного времени. Но приемная оказалась пустой.

Я услышала голоса — и тихонько приоткрыла дверь.

— Скажи мне, Фредерик, чего ты хочешь от девочки? — раздался голос Крайома — с какими-то необычными интонациями. Словно он — старый, опытный сержант, который распекает зеленого новобранца.

— Жену для Ричарда, — вздохнул голос, в котором я узнала императорский.

— И что ей это даст? Шепот за спиной? Покушения? Интриги? Твоих придворных, которые готовы будут растерзать ее?

— Слушай, — раздалось бульканье — император явно наливал что-то крепкое по рюмкам. — Я ведь ничего не путаю? Такой разговор ведь уже у нас был? Только касался он не моего старшего сына, а меня.

— Тебе было двадцать, — печально сказал начальник охраны. — Ты был молод. Влюблен. И счастлив. Твоя избранница ждала ребенка.

— И ты привез мне приказ отца: оставить мою любимую. И уговаривал последовать ему.

— Ты был нужен империи — как правитель, а не как частное лицо. А твой отец лишил бы тебя престола. Поэтому я уговорил.

— Да… А я это допустил, — в голосе императора послышался скрежет. — Скажи ты мне, мой самый верный друг… Как тебе живется с этим?

— Тяжело. Но ни на тот момент, ни на все последующие… жена — мелкопоместная дворяночка — тебе была не нужна.

— Замолчи! — прошипел Фредерик. И даже мне стало страшно.

— Прости. Это больно. Это жестоко. Но это — правда.

— И из-за этой правды мой любимый сын никогда не станет императором.

— И снова возвращаемся к Веронике…

— Она будет женой Ричарда.

— Фредерик, — укоризненно проговорил начальник службы безопасности.

— Я все делаю для того, чтобы мой сын был счастлив …

— Например, не спешишь к ней на помощь потому, что думаешь — она дозовется до Ричарда?

— Да, — тихо сказал Фредерик. — Я сделал это. И сделаю еще раз, если придется.

— Ты не должен так поступать.

Император помолчал, а потом проговорил:

— Все-таки, хотя Брэндон очень силен, мне иногда жаль, что старший сын не станет императором. А уж с такой императрицей… Она выстроила бы всех так же легко, как организовала наше четырехразовое питание.

— Но она застала Ричарда с другой.

— Бред полный. Или это был не Ричард, а морок какой-нибудь. Либо, — это что-то очень сильное… С другой стороны, можно, конечно, подправить Веронике воспоминания…

— И ты это сделаешь?

— Как пойдет. Но я очень надеюсь на то, что они помирятся сами, без моего вмешательства.

— Слушай, а как все-таки смогли зачаровать твоего сына?