Танго со смертью

Процесс выбивания крошечного гранта от государства продвигался медленно и мучительно. В итоге, дабы не тронуться умом, Лина решила наблюдать за процессом как бы со стороны. Она ясно представила себя героиней компьютерной игры, этакой супер-вумэн, проходящей сложный квест уровень за уровнем. Ангелина Томашевская усилием воли заставила себя вообразить, что это не она, а ее компьютерный двойник готовит бесконечные пакеты документов, сидит в длинных очередях, подает заявки на электронные подписи и компьютерные программы и пароли, задает клеркам странные вопросы, написанные в столбик главбухом Березкиной и компьютерным "гением" "Утят" Вольдемаром. Попутно она пыталась понять, а не проще ли закрыть их "лавочку" и избавить себя от прохождения всех этих кругов бюрократического ада, чем тянуть непосильную лямку дальше. В этой воображаемой игре, в отличие от реальности, можно было мысленно врезать пяткой в нос какому-нибудь особенно въедливому бюрократу и испытать катарсис. Однако даже эта воображаемая игра вскоре перестала помогать. Лина чувствовала, что неотвратимо надвигается депрессия.

И все же, швырнув в очередной раз на стол толстенный пакет документов, она внезапно решила, что не сдастся. Пусть ТАМ не надеются! Она не сможет закрыть студию, предать детей и родителей, оставить без работы своих преподавателей, многим из которых к пятидесяти или даже уже за пятьдесят. И этот чертов полтинник означает, что в наших условиях они не смогут найти достойную работу, то есть, будут прозябать в нищете. Лина в который раз представила своих крошечных "Утят" — таких маленьких, таких комично серьезных и важных, таких хорошеньких в отглаженных концертных костюмчиках… В итоге она поняла, что расстаться с «Утятами» выше ее сил. Вот через несколько лет эти дети вырастут, тогда, может быть … Боже, сколько раз она давал себе подобные обещания и продолжала тянуть эту лямку еще год, а потом еще, и еще…

В общем, Лина в который раз мысленно выругалась всеми нецензурными словами, какие знала, и решила действовать. Она в очередной раз приступила к очередному пункту многоступенчатого квеста, приготовленного хитроумными чиновниками для получателей крошечных бюджетных субсидий. В этих условиях сообщение Элеоноры о случайной встрече с Мухиной прилетело в нужное время. Мухина явно приватизировала дипломата в отставке, а, между тем, Бармин сейчас очень даже пригодился бы «Утятам». Обещанные спонсоры и инвесторы были нужны ей здесь и сейчас. Причем даже больше, чем объятия внезапно вернувшегося к ней Башмачкова.

Блеск и нищета антикваров

Чем глубже Иннокентий Бармин погружался в новую среду, тем яснее понимал, как ему не хватает специальных знаний. Люди занимаются антиквариатом всю жизнь, и все равно нередко попадают впросак. Бармин обложился книжками, научился сравнивать изделия разных эпох и стилей и все равно нередко ошибался, когда пытался определить возраст и происхождение монет и медалей. Впрочем, окончательные решения в их тандеме всегда принимал Корецкий. Бармин докладывал шефу, где откопал самое интересное, сколько стоит та или иная вещица, а уже дома сравнивал то, что увидел, с интернет-каталогами, порой даже сидел в библиотеке, проверял и перепроверял свои догадки по справочникам и бумажным каталогам. Ну, а Корецкий позже, все обдумав, говорил, берет он ту или иную вещь, или нет. Все это Иннокентия более чем устраивало, и он порой мысленно благодарил судьбу за неожиданную встречу с подзабытым на жизненном пути одноклассником.

Корецкий платил школьному товарищу исправно и довольно щедро, что явилось неожиданным бонусом к пенсии. Однако, чем дальше, тем больше Бармин переставал понимать, за что ему платят. Почему его товарищ сам не ездит по антикварным магазинам, а посылает впереди себя его, дилетанта, нахватавшегося знаний по верхам? Зачем шефу вообще платить Бармину, этому лишнему и, по сути, бесполезному звену в бизнесе? Вопросы мучили Иннокентия все больше, но задать прямые вопросы школьному товарищу он почему-то стеснялся. Запомнив недвусмысленный спич Корецкого о лишних вопросах, Иннокентий решил держать сомнения при себе. Лишь по скупым репликам шефа Иннокентий порой догадывался, что ездит по антикварным магазинам не напрасно. На лице Корецкого все чаще появлялась таинственная усмешка, словно у охотника, выследившего осторожного зверя, и в такие минуты Бармин понимал, что, похоже, коллекция Корецкого опять пополнилась ценным экземпляром.

Все выяснилось довольно быстро. Уже через месяц Корецкий пригласил нового сотрудника в гости. Он был сама любезность. За спиной однокашника виднелся накрытый стол.

«Никогда не подозревал, что работодатель может так вести себя с наемным работником, даже если они давние приятели, — подумал осторожный Иннокентий, — как пить дать, сейчас Корецкий будет о чем-то меня просить».

Интуиция, оточенная профессией, не подвела бывшего дипломата и в этот раз. Когда школьные друзья накатила граммов по пятьдесят коньяку, новоявленный шеф небрежно поинтересовался: