Танго с ветром

Один из ментов палит из автомата в небо. Только когда пуля простреливает парус, Джонни роняет его и, развернувшись, пешком идет к берегу. На него набрасываются все — полицейские и собака. Эта ненужная возня случается на мокром песке.

— Руки! Сука! — орет опер.

Вскоре Джонни мокрый, в порванной футболке лежит на песке.

Следователь Передрий садится на корточки и заглядывает в глаза так, как стоматолог заглядывает в рот, прежде чем выдрать зуб.

— Приветствую. Вы — Джонни? Он же Марк.

— Да. Марк. Марк Даркман, — говорит Джонни и думает о том, что его настоящее имя за это время стало ему посторонним. Просто звуком, и он удивляется тому, что полицейские готовы арестовать имя. Имя, от которого он отвык.

Следователь поднимается.

— Грузите хлопца, — и тихо добавляет Джонни: — А ты поспокойнее. У тебя там список и без того достаточный.

— Что я сделал-то?

— София Ненашева? Соня. Знаешь ее?

— Ну да. А что?

— Где она?

— Откуда я знаю?! Должна придти утром. Не пришла. Мало ли.

— Вот об этом и поговорим, — говорит Передрий, и опера тащат Марка Даркмана, он же Джонни, к машине.

Муха удивлен. Ветер треплет его светлые волосы.

Глава 58 Марк Даркман

Соня закрывает набитый рюкзак. Последней в него отправляется расколотая раковина. Соня поправляет рукав, чтобы не торчал бинт, и выходит из комнаты.

Спустившись по лестнице, Соня натыкается на Петровну.

— Доброе утро, пропащая! — Петровна расположена поговорить, но у Сони нет времени.

— Спасибо, Петровна, — быстро говорит Соня. — Я должна бежать. Я уезжаю!

— Куда ты? До поезда еще далеко! Иди. Я тебе на дорогу пирожков приготовила!

— Нет. Спасибо. Мне некогда! — Соня убегает.

Пластиковая петля режет кожу. За грязным окном обезьянника мотаются облака. Пропасть отчаяния начинает медленно заглатывать Джонни.

Соня перебегает через дорогу, она не видит, как удаляется только, что выехавший с пляжа полицейский минивэн. Соня бежит по песку. Черный флаг трепещет на фоне пасмурного неба.

На стульях сидят Джонни и Андрей. Они словно ждут Соню. И они не удивлены, что она встревожена, и что она бежит, и что ее дыхание срывается на грани всхлипа.

— Привет! Где Марк?

— Что-то все сегодня вспомнили настоящее имя Джонни, — усмехается Муха.

— А кто еще? — Соня бледнеет. — Где он? Позвони ему скорее! Его менты ищут!

Андрей изучает взглядом Соню.

— Нашли уже!

— Только что увезли. С собаками приезжали.

Соня начинает плакать, рыдания взрывают ее.

Соня и Андрей останавливаются около окошка дежурного. Андрей дергает Соню за руку.

— Молчи, — говорит он ей и обращается к дежурному: — Добрый день. Как можно следователя Передрия увидеть?

— Зачем? Че хотели?

— Вот у девушки есть показания, — спокойно говорит Андрей.

— Сейчас позвоню, — дежурный набирает номер и, прослушав три длинных гудка, сообщает: — Нет на месте. Ждите. Присядьте там вон. И ждите.

Соня не выдерживает.

— Ну сходите посмотрите! Мы ехали за ним на машине. Передрий должен быть здесь. Мы видели, как он вошел в здание.

Неожиданно в коридоре появляется мужчина с усталым лицом.

— Я Передрий. Что тут у вас?

— Он не виноват. Ни в чем не виноват, — голос Сони срывается, она хочет говорить спокойно, но не может.

— Вы — свидетель?

— Да. Я Соня Ненашева.

— Вы — Соня? Ненашева? — неясно, рад этому Передрий или нет. — Пройдемте. А вы, гражданин, тут присядьте.

Андрей садится на стул. Дверь за Соней закрывается. Время идет неторопливо.

Соня сидит напротив следователя. Он смотрит на нее и молчит. Соня понимает, что она должна быть равнодушна и спокойна, иначе ее выведут на чистую воду. И она отворачивается к окну.

— Значит, фотосессия? — переспрашивает следователь.

— Да. Фотосессия, — тихо говорит Соня, играя скромную девочку. — Мы снимали всю ночь. Вот! Это была постановка. Просто постановочные фото для журнала.

Соня достает из сумки флэшку и протягивает ее следователю. Следователь вставляет флэшку в компьютер. На экране жуткие в своей красоте фотки Сони.

— Хорошая фотосессия, — говорит следователь, и в его глазах появляется любопытство к Сониному телу. — А кровь? Кровь? Там все кровью залито.

— Это его кровь, — говорит Соня. — Он поскользнулся на целлофане и упал. Ну и на него повалилось все это. Штатив. Фотоаппарат был у него в руке, и он упал на голову, когда Марк упал.

Следователь молчит. Он крутит в голове показания Сони.

— А машину-то зачем он угнал? — возвращается он на исходную позицию. — Полицию вызвал владелец «Мицубиши».

Соня задумывается. Ей не нравится, что следователь все ближе подбирается к правде. Правда находится на территории бреда, но судить ее будут по законам яви. Разве сможет установленный наяву порядок учесть всю логику сна? Но как-то надо объяснить машину. Надо.

— Кстати, где она?

— Кто?

— Машина. «Мицубиши»?

— На Приморском бульваре. Недалеко от дома Марка, — голос Сони становится обессиленным. — Это я виновата. Мы поссорились, и я остановила машину, чтобы уехать. Он испугался, что я наделаю глупостей. Тем более все только и говорят, что про маньяка. А потом мы помирились и бросили на бульваре.