Танго с Бабочкой

Она остановилась перед закрытой дверью и быстро осмотрела себя. На улице шел дождь, и она боялась, что ее тщательно уложенные волосы могли растрепаться. Но все было в порядке: и маленькая шляпка, и вуаль на лице даже не стали влажными. Поправив роскошный жакет и пригладив юбку, она потянулась к дверной ручке.

Она была возбуждена. Ей потребовалась неделя, чтобы добраться сюда; ее сердце билось так сильно, что ей казалось, она вот-вот упадет в обморок.

Дверь распахнулась, и она оказалась в маленьком кафе. Ни за столами, ни за барной стойкой не было никаких других клиентов, но жизнь здесь теплилась тем не менее в медленно вращающемся потолочном вентиляторе, в гигантских пальмах в цветочных горшках и висящих папоротниках, в автоматическом пианино, исполняющем у дальней стены знакомую мелодию. Она медленно закрыла за собой дверь и с тревогой осмотрелась. Закуски разложены: на тарелке пряные сосиски, клинышек сыра бри, печень по-страсбургски и тост, копченые устрицы. Коктейли из шампанского были уже разлиты; она знала, что это будет совершенная смесь сахара, горечи, коньяка и охлажденного шампанского с цедрой лимона.

Обстановка была изысканной.

Дверь в дальней стене открылась, и он вошел. Он не увидел ее сначала; выражение его лица было глубоко озабоченное. От его вида ее сердце подпрыгнуло. И внезапно во рту у нее пересохло. Он был очень красив в своем белом тропическом костюме.

Затем он посмотрел на нее и застыл на месте.

Она попыталась заговорить.

— Я… Ах…

Он ждал, мрачно глядя на нее.

— Рик, я должна поговорить с тобой, — сказала она наконец затаив дыхание.

Он, казалось, думал об этом. Он шагнул к бару и взял один из бокалов шампанского.

— Я оставил свой первый бокал, чтобы выпить с тобой, — сказал он. — Почему тебе пришлось приехать в Касабланку? Есть и другие места.

Она крутила ремешок своей сумки, едва дыша — так была взволнована.

— Я бы не приехала, если бы знала, что ты здесь.

— Забавно, твой голос совсем не изменился. Я могу все еще слышать его. — Его тон стал саркастическим. — «Ричард, я отправлюсь с тобой на край света. Мы вместе сядем в поезд и никогда не остановимся…»

— Не надо, Рик! Я понимаю, что ты чувствуешь.

Его темные глаза вспыхнули. Он поставил бокал и направился к ней.

— Ты понимаешь, что я чувствую. Как давно у нас этого не было, дорогая?

— Я не считала дни.

— Зато я считал. Каждый из них. Больше всего я помню последний…

— Ричард, — заплакала она. — Я не хотела приезжать. Я думала, что никогда не увижу тебя снова. Что ты ушел из моей жизни. — Слезы потекли по щекам.

Теперь он стоял близко; она могла ощущать его страсть, видеть, какие он делал усилия, чтобы контролировать себя. Мелодия, исполняемая на фортепиано, казалось, стала громче. Вентилятор под потолком медленно повернулся; дым от его сигареты, заполнял пространство. В его глазах была тьма, злость и вызов. Это было так хорошо, так совершенно.

Она продолжала плакать.

Он обнял ее, и она спрятала лицо на его груди.

— О, Ричард, день, когда ты уехал из Парижа… Если бы ты только знал, через что я прошла, если бы ты знал, как сильно я любила тебя, как сильно я все еще люблю тебя…

Его поцелуй прервал ее речь. Внезапно весь гнев, горечь и сожаление исчезли; и все, чем они были, это двумя людьми, отчаянно влюбленными в мире, который сошел с ума. Они занимались любовью торопливо, в спешке, как будто у них было мало времени. Когда он опустил ее на пол, ее мозг наполнился вызывающими головокружение видениями — французского полицейского, людей в униформе гестапо, мужчины с мечтательными глазами, прикуривающего сигарету, юной девушки, эффектно поющей «Марсельезу».

Она цеплялась за него и называла его Рик. Песня повторялась бесконечно на автоматическом фортепиано. Шампанское искрилось в бокалах, ожидая, чтобы его выпили в ближайшее время. У нее кружилась голова от восторга. Сбылась ее самая заветная мечта. Все было именно так, как обещала директор. И когда она шептала ему в ухо: «Скажи это, Рик, скажи это», и он сказал так совершенно: «Из всех заведений во всех городах…», она закрыла глаза и знала точно, где теперь будет проводить ночь четверга.

Здесь, в «Бабочке».

34

Беверли Хиллз, 1978.

Штаб-квартира корпорации «Хайленд Энтерпрайзерс» была расположена в новом здании из черного стекла на бульваре Вилшир. Перед зданием из красного кирпича были сделаны фонтаны, многоуровневая стоянка, просторное фойе с газетным киоском, аптекой и охранниками, с шестью лифтами, которые обслуживали тридцать этажей. Корпорация «Хайленд Энтерпрайзерс» разделяла двадцатый этаж с еще двумя арендаторами — консульством Кении и Туристской комиссией.