Танго на троих

Диа-ана… Сука! Её рот произносит слова, но голос… этот нереальный голос ошеломляет! Он напрочь парализует мыслительный процесс, не позволяя отвлечься, проанализировать. Смысл теряется, спотыкаясь о мои, далёкие от приличных, фантазии. От её невероятного тембра у меня даже член мурашками покрылся и я залип, как чумной, на этих подвижных, убийственно красивых губах… Наверняка именно так прекрасные сирены заманивали и усыпляли морских путников, а потом пожирали их с потрохами.

Ну, уж нет, детка, тут ты нарвалась на боевого Орфея.

Интересно, отец тоже половину беседы с ней пропустил? Сейчас он сильно нервничает и призывает меня включить, наконец, мозги и догадаться, насколько важная персона предстала… нет – скорее, предсела перед нами. Но я уже давно это понял – не самое распространённое имя у нашей гостьи. Однако эта стерва смотрит как дерзко, будто я на поклон к ней явился. Изучает меня своим кошачьими глазами, а я усилием воли стряхиваю с себя морок и изо всех сил пытаюсь реанимировать мозг. Да-а, таким взглядом можно наповал сразить, вот только я закалённый парень. Ярость и похоть закипают внутри, и я уже открыто нарываюсь на конфликт. Пох*й на все эти правила приличия!

Но сегодня в этом кабинете я проигрываю. Эта змея жалит без промаха, используя каждую заминку с моей стороны, и уделывает меня снова и снова. Я реально с ней не справляюсь… и это бесит, сука! Хер меня сюда принёс!.. У отца чуть паралич не случился, а во мне бушуют ярость и стыд.

Да, девочка, то место, которым я впитал твою отповедь, сейчас люто покраснело и напряглось. И нам всем повезло, что я в штанах. Будь мы наедине, ты уже извивалась бы подо мной и повизгивала, а не ядом плевалась.

Эта потерявшая страх стерва воспитывает меня, не теряя улыбки, отчитывает, как шкодливого пацана. Её губы растягиваются в хищной ухмылке, а я мысленно наматываю на кулак её гриву и грубо, и глубоко вбиваюсь членом в этот дерзкий рот, вколачивая её слова обратно ей в глотку. Ничего оригинального больше не приходит в голову, а все силы брошены на то, чтобы скрыть дрожь в голосе.

– Уж я бы нашёл для твоего языка более достойное применение.

Но даже сейчас она не выглядит оскорблённой и веселится ещё больше:

– Это какое же, позволь полюбопытствовать и предостеречь заодно. А то ведь в комплекте с языком у меня ещё имеются крепкие зубы, – она так громко клацнула зубами, что мой рвущийся наружу член вмиг испуганно скукожился.

Шах и мат!

ПиZдец! Вот это я преуспел в искусстве дипломатии! Похоже, у меня реально сорвало крышу, но теперь, когда я уже расплескал перед француженкой свои больные фантазии, остаётся только удерживать лицо, не показать этой стерве, насколько я… вдруг сожалею о своём идиотском поведении.

И вдруг взорвался отец, чем спас меня от харакири.

– Евгений, прекрати немедленно! – взревел он. – Я не понимаю, что на тебя нашло, ты с ума, что ли, сошёл? Диана наша гостья! Но, главное, – она ведь девушка, дурень!.. Я уж молчу о том, что перед нами иностранная гостья! Ты обкурился, что ли? – кажется, отец уже готов заплакать. Я тоже.

И почему он раньше меня не заткнул? А лучше бы вовсе выпер из кабинета, потому что сейчас самое время свалить отсюда. Я понимаю это и знаю, каким идиотом выгляжу, но мои ноги приросли к полу, а взгляд к чертовке Эсмеральде.

И вот тут она выбралась из своего кресла… и все мои внутренние раскаяния развеялись, как по ветру дым. Так уж устроен мой мозг – он просто не способен заниматься самобичеванием в момент охоты. Как в замедленной съёмке я с жадностью слежу за этой чертовой бабой, не пропуская ни один изгиб, ни единого жеста – грациозная и опасная змея. Слишком опасная для моего самообладания. Экстерьер баллов на девятьсот по стобалльной шкале – идол всех фитоняшек. Интересно, суккубы – это чистая мистика или всё же они среди нас? И, боюсь, совсем близко, если прислушаться к подсказкам воспалённого воображения.

Плавно покачивая бёдрами, гостья приближается и на несколько мгновений задерживается рядом со мной, чтобы я вдоволь смог облапать жадным взглядом её грудь.

– Ну, слава богу, малыш вернулся, – говорит насмешливо, – а я уж думала, мы тебя теряем.

Ну… и кто из нас двоих охотник, а кто жертва?

Диана, мать её, Эсмеральда проследовала к двери, а я, проглотив неуместный комментарий, залип на её задницу. Резервная память включилась неожиданно:

«…Я всё равно тебя когда-нибудь возьму –
Одну или вдвоём с Парижем»

Вот! С Маяковским мы всегда были на одной волне.

И где ты был, Вован, пять минут назад?!

Лишь когда Диана скрылась за дверью, и всё ещё продолжая пялиться ей вслед, я обратился к отцу: