Танго на троих

– Малыш, не говори глупости, ну что ещё тут можно подумать – всё же ясно, – покаянно бормочу я и развожу руками. – И убери, пожалуйста, это выражение со своего красивого личика, оно тебе совсем не идёт.

– Ах ты, блудливый кобель! Да как ты мог променять меня на это убожество?

«Убожество» тут же оскалилось и подбоченилось. Она вообще, что ли, одеваться не собирается, так и будет голая ходить?

– Ты кого назвала убожеством, овца крашеная? – завизжала блондинка. А сама типа вся натуральная.

Вика мгновенно подскочила к полуголой блондинке и, одной рукой вцепившись ей в волосы, другой рванула за кружево трусиков, которые издали треск и бесполезной тряпочкой опали на пол. Моя неудачливая гостья с голой задницей и, ещё того хуже – с голой передницей, похоже, решила не сдаваться. Яростно сопротивляясь, она даже успела поймать в цепкие лапки Викины красивые локоны.

Впечатляющее зрелище, но я не собираюсь на это смотреть. Вторгаюсь в визжащий клубок и не без труда раскидываю бешеных кошек в разные стороны. Всё же ранений избежать не удалось – на руках и плечах кровоточат царапины. Я хватаю растрёпанную Вику в охапку и волоку в кухню, бросив на ходу блондинке:

– Через пять минут чтобы тебя тут не было, поняла?

– Козёл, – прилетает ответ.

Ну, так-то да – согласен.

Вика ревёт, размазывая косметику по хорошенькому личику, обещает, что между нами теперь уж точно всё кончено, и осыпает меня нелестными эпитетами. Я не спорю, но вовсе не думаю, что она меня бросит, да и сам этого не хочу. Вика – красивая, весёлая девчонка, у нас отличный секс, и она единственная, кого я готов терпеть по утрам. Не каждое утро. Нашим отношениям уже больше полугода, и пока меня всё устраивает. Но прямо сейчас ей всё же не мешало бы сильно обидеться и «помучить» меня ещё несколько дней.

– Ненавижу тебя, урод! – выкрикивает Вика и горько всхлипывает. – Всё, теперь это ВСЁ!

– Викусь, малыш, ну ты же понимаешь, что для меня это ничего не значило. Перепил вчера немного, поддался слабости… да я даже не помню, как её зовут, – пытаюсь я вяло оправдываться.

– Да ты ещё больший урод, чем я думала. Ищи себе другую дуру! – Вика вырывается из моих некрепких объятий и – слава богам! – наконец-то мчится в прихожую. Я вынужденно окликаю её, но, к счастью, Вика не хочет меня слушать – очень сильно оскорблена! Оно и понятно, но прямо сейчас я совсем не готов молить о прощении, мне бы душ принять, выпить чашечку кофе и отдохнуть пару деньков. А лучше пять. Входная дверь грохочет второй раз за утро, а я облегчённо плюхаюсь на стул. Вот теперь и кофе можно попить.

Тревожная мелодия входящего звонка извещает меня о том, что звонит мама, и я принимаю вызов:

– Да, мамуль.

– Сыночек, здравствуй, милый, ты сейчас где?

– Пока дома, проспал сегодня, – лениво отвечаю и едва сдерживаю зевок.

– Женечка, ну что за безответственность? Ты же знаешь, как папа нервничает. Он искал тебя сегодня утром и не смог тебе дозвониться.

Где это он меня искал?

– Уже еду, мам, не волнуйся. Скажу, что был в универе.

– Хорошо, и будь уже серьёзнее, милый, – мама вздыхает и быстро меняет тему: – Жень, тут сейчас Наташе звонила Вика и очень плакала. Сыночек, скажи мне, что у вас случилось, ты ей что, изменил?

Утро добрым не бывает! Сейчас начнётся прицельный обстрел упрёками и претензиями со стороны сплочённого женского батальона.

– Мам, давай мы с Викой сами во всём разберёмся, а ты лучше поменьше её слушай. И Наташку тоже.

– Сынок, ты даже не представляешь, как это больно, когда тебя предаёт любимый человек. Ведь ты же сам видел, как я страдала из-за папы, – надрывный голос мамы призывает меня образумиться и раскаяться, но я раздражаюсь ещё сильнее.

– Мам, что ты сравниваешь? У отца обязательства перед семьёй, а я чем обязан Вике? Какое, на хрен, предательство?

– Евгений! – маму возмущает моя грубость.

– Прости, мамуль, но давай договоримся, что это только моё дело. И у тебя, кстати, есть своя дочь, вот за неё и переживай, а Вика тебе вообще никто. Нехорошо отчитывать родного сына из-за чужой девчонки, у меня их ещё сотня будет, а у тебя здоровья не хватит за всех переживать.

Это я маме здорово польстил, ведь нам обоим известно, что, кроме Вики, ей нет никакого дела до каких-то там девочек.

– Но, сыночек, я же думала, что у вас с Викой всё серьёзно, – задрожал мамин голос.

Это у тебя с ней, мама, всё серьёзно.

– Так, всё, мам, я на работу тороплюсь, а о Вике можешь с Наташкой поговорить.

Мама неохотно отступает, и мы прощаемся. Но уже через минуту раздаётся звонок от Наташки. Эта ещё сопля учить меня будет! И я с раздражением сбрасываю вызов от сестры.

В офис направляюсь безо всякого энтузиазма. Ну, не могу я работать без настроения, хоть ты тресни. Зато, открыв дверь в приёмную отца, наблюдаю потрясающую картину. Алинка, выставив напоказ хорошенькую попку и приложив ушко к двери шефа, пытается услышать, что же происходит в кабинете. Алина – бальзам для моих глаз и сильное слабительное для нервов отца.