Танго алого мотылька. Том 2

Потянувшись к телефону, набрал Майкла и, выслушав долгий зевок, ответил:

– Майкл, это дерьмо.

Он принялся рассказывать, что именно считает дерьмом. Узкие улочки Глазго и содержимое мини-бара. Бюрократию Эдинбургского колледжа и колючие простыни… Он замолк, когда обнаружил, что Майкл на другом конце линии журчит то ли водой в кране, то ли чем-то ещё.

– Тебе надо отдохнуть, – зевнув, сказал тот, – приезжай ко мне, я не видел тебя сто лет.

Рей молчал. Ему не хотелось отдыхать. Хотелось просто, чтобы Кирстин по волшебству оказалась рядом.

Он сел на кровати и, уронив голову на подтянутые колени, пробормотал:

– Я не могу без неё. Майкл, я правда сошёл с ума. Это хуже, чем наркота.

Майкл долго молчал.

– Я тебя понимаю, – сказал он наконец, – но помочь ничем не могу.

В трубке раздались гудки, и Рей как нельзя остро ощутил, что остался абсолютно один.

Следующие сутки он провёл в номере, больше не пытаясь выбраться на улицы города, по которым тихим странником шествовал дождь. Тротуары намокли, и, подходя к окну, Рей видел, как скачут маленькие капельки по стеклу и сползают дорожками вниз.

Он работал, но работа шла не очень хорошо. Потому на третий день Рей приказал отвезти себя на вокзал, едва только часы показали семь, и оставшиеся пять часов провёл в кафе на перроне, глядя, как проносятся вдалеке поезда.

Кирстин ожидаемо не появилась ни в восемь, ни в девять часов.

Время уже шло к одиннадцати, но Рей продолжал успокаивать себя мыслями о том, что она хочет провести максимум времени с семьёй.

«Я бы, наверное, тоже хотел», – думал он.

В половине двенадцатого Рей заплатил по счёту и вышел на перрон. Дождь продолжал стучать по асфальту, охрана двигалась в двух шагах позади.

Народу почти не было, зато поезд уже стоял на путях. Они с Кирстин должны были ехать в Лондон, чтобы провести там ещё четыре дня и, сев в самолёт, вернуться в Париж.

Кирстин не было. В этом безлюдном месте Рей легко разглядел бы её издалека.

Объявили посадку, и Рей отправил одного из охранников отыскать нужный вагон.

Он ждал, стоя у входа в здание вокзала, ощупывая взглядом каждого выходящего из него. Кирстин задерживалась. Рей посмотрел на часы, показавшие двенадцать.

«Она не придёт, – осознание пронеслось в голове, и сердце стиснула боль. – На что ты рассчитывал, идиот? Ты выпустил птичку из клетки и думал, что она вернётся к тебе? Ты её похитил. Такое нельзя простить».

Рей закрыл глаза.

– Мистер Мерсер, – один из охранников коснулся его плеча, – нужно садиться в вагон, поезд сейчас уйдёт. Желаете сдать билеты и запросить джет?

Рей молчал. Ему в самом деле не было особого резона ехать в Лондон одному, но вряд ли раньше утра можно было ожидать самолёт. И значит, ему в любом случае предстояло провести где-то ещё одну наполненную одиночеством ночь.

– Нет, – глухо сказал он, – я иду. Самолёт пусть пришлют в Лондон, я вылечу с утра.

Вопреки собственным словам ещё почти минуту Рей стоял неподвижно, гипнотизируя взглядом стеклянную дверь вокзала. И только потом решительно развернулся и двинулся по перрону, отсчитывая шестой вагон.

Замер перед дверьми, как будто вход преграждал невидимый барьер.

Он не мог заставить себя ступить внутрь. И всё-таки сделав над собой усилие, Рей шагнул вперёд, когда со спины вдруг донеслось сдавленное:

– Рей!

Рей резко обернулся.

– Поезд сейчас тронется, – произнёс охранник, уже стоявший внутри.

Рей бессильно вглядывался в темноту, но разглядеть ничего не мог, и звук больше не повторялся – как будто померещился ему.

– Мистер Мерсер! – окликнул его снова охранник, увидев, как Рей бросается туда, откуда раздался звук. За спиной у Рея заскрипели колёса, раздался пронзительный гудок, послышался грохот падающего с полок багажа…

Рей пробежал несколько метров и рухнул на колени, увидев тело, распростёртое по земле.

– Скорую! – рявкнул он. – У вас минута!

Лицо Кирстин было целиком покрыто кровью. Ещё одно красное пятно на груди она зажимала рукой.

Рей положил ладонь поверх её руки, сжимая рану ещё сильней, и услышал стон.

– Рей… – выдохнула девушка. Глаза её приоткрылись, и в тени ресниц блеснули зрачки.

– Тихо, – прошептал Рей, притягивая её к себе.

«Дерьмо, – повторял он, – вот это – настоящее дерьмо».

Глава 16. Последствия

Кирстин чудилось, что она по-прежнему сидит за отцовским столом. Тяжёлое молчание висело над блюдами с купленной в магазине ветчиной с фасолью и жареным картофелем – готовить отец никогда не любил и не умел.

Кирстин буквально чувствовала, как касаются кожи повисшие в воздухе слова:

«Я всегда знал, что ты будешь работать задницей, как твоя мать».

Кирстин нечего было сказать. Никто толком не рассказывал ей причин, побудивших мать уехать. Только теперь она начинала смутно их понимать – и одновременно осознавать, насколько абсурдно всё, что выдумывает о них обеих отец.

Она не знала, что может сказать в ответ на эти слова.

«Я люблю его и хочу прожить с ним жизнь…» – ничего более идиотского придумать было нельзя.