Танец судьбы

— Прости меня... Я так устал. Ты ведь понимаешь, все эти лекарства...

Его глаза закрылись, и он уснул. Грания продолжала сидеть рядом, у нее кружилась голова, и она понимала, что может упасть в обморок от пережитого потрясения. Она готова была к чему угодно, но только не к тому, чтобы оказаться у постели умирающего Александра. Грания постаралась рационально оценить, для чего он позвал ее, но мозг отказывался повиноваться. И она сидела, крепко держа Александра за руку, словно она сама, ее здоровье и энергия были мостиком, соединявшим его с жизнью.

Наконец его веки задрожали и, открыв глаза, он повернулся к ней:

— Грания, я доверяю тебе. Я видел, как ты любишь Аврору. И твоя семья... вы очень хорошие люди. Я хочу, чтобы Аврора осталась с тобой... в твоей семье.

— Александр, я ведь уже сказала, что это возможно, и мы сделаем именно так.

— Нет! — Александр с усилием покачал головой. — Этого не достаточно. Я не хочу рисковать, Грания, и вынужден попросить тебя об одолжении.

— Все, что угодно, Александр. Ты ведь знаешь.

— Ты выйдешь за меня замуж?

Из всех перенесенных потрясений это оказалось для нее самым сильным. Грания всерьез засомневалась, в своем ли он уме.

— Замуж за тебя? Но...

— Понимаю, что ты вряд ли мечтала о таком предложении. — Губы Александра искривились в слабом подобии грустной усмешки. — Мне бы хотелось произнести эти слова при других обстоятельствах.

— Но, Александр, я не понимаю. Ты не попробуешь объяснить?

— Мой адвокат сделает это завтра за меня. Тогда я мог бы умереть, зная... — глубоко вздохнул Александр, — что с моей малышкой все в порядке.

— О, Александр... — Ее голос дрогнул.

— Ты сделаешь это? Для меня? — удалось выговорить ему.

— Я... — Грания поднесла пальцы ко лбу — Это так неожиданно! Мне нужно хоть немного времени, чтобы все обдумать.

— У меня нет времени. Грания, пожалуйста, я тебя умоляю. Обещаю, что ты будешь финансово независима до конца жизни.

— Александр, мне не нужны твои деньги.

— Грания, пожалуйста. Нам нужно сделать это, пока еще не слишком поздно.

Она посмотрела на его лицо, искаженное болью, и поняла, что у нее нет выбора.

— Хорошо, — медленно ответила она. — Я согласна.

Грания не могла уснуть всю ночь, хотя провела ее в очень красивом номере женевского отеля. Следующим утром в десять часов в холле ее уже ждал шофер, чтобы отвезти в больницу к Александру.

Когда она вошла в палату, Александр слабо улыбнулся. На стуле рядом с ним сидел пожилой мужчина с аккуратно уложенными седыми волосами, одетый в безупречный костюм.

Он поднялся и, возвышаясь над Гранией, протянул ей руку:

— Доброе утро, мисс Райан. Меня зовут Ханс Шнайдер, я адвокат мистера Девоншира, его старый друг и крестный отец Авроры, — добавил он.

— Ханс пришел, чтобы обсудить с тобой то, о чем мы договорились вчера вечером, — сказал Александр. — Ты... не передумала?

— Честно говоря, я не могу ни о чем думать, и до сих пор потрясена, — призналась Грания.

— Это можно понять, — кивнул Ханс. — Давайте мы с нами спустимся в ресторан и обсудим предложение Александра.

Грания не протестовала, хотя чувствовала себя пешкой в сложной шахматной игре, которую не вполне понимала.

Когда они оказались в ресторане, Ханс заказал кофе на двоих и достал несколько толстых папок.

— Итак, мисс Райан... — произнес он с отрывистым немецким акцентом. — Я могу называть вас Грания?

— Конечно, — кивнула она.

— Прежде всего, важно, чтобы вы понимали: все наши действия направлены на то, чтобы защитить Аврору, когда Александр сам будет не в состоянии это делать.

— Да, Ханс, но я не могу понять — ведь Александру достаточно лишь упомянуть в завещании или каком-нибудь отдельном юридическом документе, что он хочет, чтобы я удочерила Аврору.

— В обычных обстоятельствах этого, скорее всего, было бы достаточно. Но проблема в том, Грания, что у нас сейчас чрезвычайные обстоятельства, — объяснил Ханс. — Я попросил у Александра разрешения говорить от его имени, поскольку он слишком слаб, чтобы правильно излагать свои мысли. А для него очень важно, чтобы ты была в курсе. Его беспокоит только безопасность и благополучие девочки. Он хочет быть уверен, что после его смерти все распоряжения относительно будущего Авроры не будут подвергнуты сомнению. Выходя замуж, вы автоматически становитесь мачехой девочки, но если мы начнем процесс удочерения, нет гарантии, что его нельзя будет пересмотреть.

— А кому это может быть нужно?