Танец отражений

Лилия сидела в своем широком кресле с подлокотниками, прямая и официальная, ее седые волосы сегодня были заплетены в толстую косу, спадающую через плечо до самых колен. Ей прислуживал Ястреб, молча стоявший справа за ее спиной. Нет, не слуга. Охранник.

Вокруг нее расположились трое незнакомцев в серой полувоенной форме с белой отделкой; две женщины сидели, мужчина стоял. У одной из женщин были темные кудряшки и карие глаза, обжегшие его взглядом. Коротко стриженые русые волосы второй, постарше, были чуть тронуты сединой. Но его взор был прикован к мужчине.

«Бог мой. Это же второй я.»

Или не-я. Они стояли глаза-в-глаза. Тот, второй, был просто болезненно аккуратен – ботинки начищены, отглаженный мундир официален; одним своим внешним видом он отдавал уважение Лилии. На воротнике поблескивали знаки различия. Адмирал… Нейсмит? «Нейсмит» – гласила именная нашивка, пристроченная над левым карманом его повседневной офицерской куртки. Коротышка резко втянул воздух, стрельнул серыми глазами и почти не сумел сдержать улыбки, и это сделало его лицо необычайно живым. Но если он – костлявая тень себя самого, то тот, второй, – он же, умноженный на два. Приземистый, замерший в боевой стойке, мускулистый и напряженный, с тяжелой челюстью и заметным брюшком. Он и смотрелся старшим офицером: массивное тело, крепкие ноги, расставленные в агрессивном варианте стойки «вольно»; он был похож на перекормленного бульдога. Вот каков Нейсмит, прославленный спасатель, которого так жаждала Лилия. В это можно поверить.

Сквозь предельную завороженность его близнецом-клоном проникло ужасное, растущее осознание. Я не тот. Лилия потратила целое состояние на оживление не того клона. Насколько она разгневается? Для джексонианского руководителя такая огромная ошибка должна ощущаться как личный удар. Действительно, лицо Лилии, когда она глянула в сторону Вербы, было неподвижным и суровым.

– Это он, все верно, – выдохнула женщина с горящим взглядом. Ее лежащие на коленях руки были туго стиснуты в кулаки.

– Я… знаю вас, мэм? – вежливо и осторожно спросил он. Этот факельный жар его тревожил. Почти неосознанно он придвинулся поближе к Вербе.

Лицо точно из мрамора. И лишь чуть расширившиеся глаза, точно эту женщину ударил прямо в солнечное сплетение луч лазера, обнаружили глубину ее… какого именно чувства? Любви, ненависти? Напряжение… Голова у него разболелась еще хуже.

– Как видите, – сказала Лилия. – Жив и здоров. Давайте вернемся к обсуждению цены. – Круглый столик был уставлен чашками и усыпан крошками… как давно идет это совещание?

– Все, что хотите, – произнес адмирал Нейсмит, тяжело дыша. – Мы платим и улетаем.

– Любая цена в пределах разумного. – Русоволосая женщина постарше кинула на своего командира странный, точно подавленный, взгляд. – Мы пришли за человеком, не за одушевленным телом. Плохо проведенное оживление, на мой взгляд, наводит на мысль о скидке за порчу товара. – Это голос, этот ироничный альт… Я тебя знаю.

– Его оживление проведено не плохо, – отрезала Верба. – Если и были проблемы, то в подготовке к заморозке…

Горячая женщина дернулась и свирепо нахмурилась.

– … но, на самом деле, он поправляется хорошо. Прогресс ощутим ежедневно. Просто слишком рано. Вы слишком сильно давите. – Взгляд на Лилию? – Стресс и давление замедляют появление тех самых результатов, которое вы хотите ускорить. Он сам давит на себя слишком сильно, он узлом завязывается, так что…

Лилия примирительно подняла руку. – Так говорит мой специалист по криооживлению, – сказала она адмиралу. – Ваш клон-брат на стадии выздоровления, и мы ожидаем улучшения. Если это именно то, чего вы хотите.

Верба прикусила губу. Горячая впилась зубами в кончик пальца.

– А теперь мы переходим к тому, чего хочу я, – продолжила Лилия. – И, как вам будет, видимо, приятно узнать, это – не деньги. Давайте обсудим немного недавней истории. Недавней на мой взгляд.

Адмирал Нейсмит поглядел в большое квадратное окно, обрамляющее очередной сумрачный джексонианский день. Гонимые ветром низкие облака начали плеваться снегом. Силовой экран искрился, бесшумно пожирая ледяные иголочки. – Недавняя история и у меня на уме, мэм, – ответил он Лилии. – Если вы знаете ее, то знаете и то, почему я не хочу здесь задерживаться. Переходите к главному.

Далеко не так уклончиво, как того требует джексонианский деловой этикет, но Лилия кивнула. – Как поживает нынче доктор Канаба, адмирал?

– Что?

Лаконично – для джексонианца – Лилия еще раз рассказала, какой у нее интерес к судьбе сбежавшего генетика. – Ваша организация сделала, чтобы Хью Канаба безвозвратно исчез. Ваша организация выхватила десять тысяч мэрилакских военнопленных из-под носа их цетагандийских тюремщиков на Дагуле Четыре… хотя, признаю, они-то эффектно не исчезли. Где-то между этим двумя проверенными крайностями лежит и судьба моего маленького семейства. Простите мне мою маленькую шутку, если я скажу, что для меня ваше появление – то, что доктор прописал.