Танец отражений

Вот это была истинная мера ее отчаяния. – Извините. Я не экстрасенс. Просто экстрапсих. – Ботари-Джезек расслабилась. Марк поник, но потом чуть просветлел – его осенила идея. Хотя, возможно, было бы не вредно дать Иллиану понять, что вы так считаете.

– Он для этого слишком непреклонный рационалист. – Графиня печально улыбнулась.

– Эта страсть – лишь неудовлетворенная досада, мэм. Никто не позволяет мне ничего сделать.

– А что бы ты хотел сделать?

Я хотел бы сбежать прочь на Колонию Бета. Графиня, вероятно, могла бы ему помочь в… Нет. Больше я никогда не сбегу.

Он набрал воздуху, взамен той храбрости, которую не испытывал. – Я хочу вернуться на Единение Джексона и искать Майлза. Я могу справиться с этой работой не хуже других агентов Иллиана – знаю, что могу! Я попытался подать ему эту идею. Он ее не принял. Если бы мог, он предпочел бы запереть меня в камере под охраной.

– В такие дни, как этот, бедняга Саймон продал бы свою душу, только бы остановить время хоть ненадолго, – призналась графиня. – Его внимание сейчас не просто рассеяно, оно разбито на осколки. Я испытываю к нему определенное сочувствие.

– А я нет. Я бы не спросил у Саймона Иллиана, который час. А он бы мне и не сказал. – Марк печально задумался. – Грегор окольным путем намекнул бы, где поискать хроно. А вы… – непрошеная метафора ширилась, – дали бы мне часы.

– Я дала бы тебе часовую фабрику, сынок, будь она у меня, – вздохнула графиня.

Марк прожевал, проглотил, затем замер и поднял глаза. – Правда?

– Пра… – начала графиня категорично, но тут осторожность взяла верх. – Правда что?

– Лорд Марк – свободен? Я хочу сказать, я не совершил никаких преступлений на территории Барраярской Империи, так? Законов против глупости не существует. И я не арестован.

– Нет…

– Я могу отправиться на Единение Джексона сам. Да пошел Иллиан с его драгоценными ресурсами куда подальше! Если… – Вот и загвоздка. Он капельку сник, – … если бы у меня был билет. – Запал кончился. Все богатство Марка, по его подсчетам, составляли семнадцать имперских марок, скомканные в кармане брюк, – остаток от двадцатипятимарковой банкноты, данной ему графиней на расходы в начале недели.

Графиня резко отодвинула тарелку и откинулась на спинку стула; лицо у нее было опустошенным. – Эта мысль не производит на меня впечатление осмотрительной. Если уж мы заговорили о глупости.

– После всего. что ты сделал, Бхарапутра, наверное, уже подготовил контракт на твое убийство, – подсказала Ботари-Джезек.

– Нет… на убийство адмирала Нейсмита, – возразил Марк. – И я не собираюсь возвращаться к Бхарапутре. – В общем-то, он был согласен с графиней. Место на лбу, которого коснулся Бхарапутра, подводя счет, тайно горело. Он настойчиво воззрился на графиню. – Мэм…

– Ты хочешь рискнуть жизнью и всерьез просишь меня это профинансировать? – спросила она.

– Нет… я хочу спасти жизнь! Я не могу… – он беспомощно повел рукой, подразумевая сразу и особняк Форкосиганов, и ситуацию в целом, – жить так дальше. Здесь я сам не свой, я не могу успокоиться.

– Спокойствие к тебе придет – со временем. Пока просто слишком рано, – убедительно объяснила она. – Пока ты сущий новичок.

– Я должен вернуться. Попытаться исправить то, что натворил. Если смогу.

– А если не сможешь, что тогда? – холодно вопросила Ботари-Джезек. – Рванешь прочь прямо с низкого старта?

Эта женщина что, мысли его читает? Плечи Марка обвисли под грузом ее насмешки. И его собственных сомнений. – Я… – выдохнул он, – не… – Не знаю. Он не сумел договорить эту фразу вслух.

Графиня сплела длинные пальцы. – Я не сомневаюсь в отваге твоего сердца, – произнесла она, спокойно на него глядя.

Черт, она своим доверием способна разбить это сердце куда основательнее, чем Иллиан со всеми его подозрениями. Марк сгорбился на стуле.

– Но… ты мой второй шанс. Моя совсем нежданная надежда. Я никогда не думала, что здесь, на Барраяре, у меня может быть еще один ребенок. Теперь Единение Джексона сожрало Майлза, а ты хочешь отправиться туда вслед за ним? И ты тоже?

– Мэм, – безнадежно проговорил он. – Мама… Я не могу быть твоим утешительным призом.

Она скрестила руки на столе и оперлась подбородком на сложенные колечком пальцы. Глаза у нее были серыми, словно зимнее море.

– Кто-то, но вы должны понимать, – взмолился Марк, – как важен бывает второй шанс.

Графиня отодвинула стул и встала. – Я… должна это обдумать. – И она вышла из маленькой столовой. Марк со смятением заметил, что половина ужина осталась на ее тарелке нетронутой.

Заметила это и Ботари-Джезек. – Хорошая работа, – огрызнулась она.

«Мне жаль, мне жаль…»

Она поднялась и выбежала вслед за графиней.

Марк сидел, одинокий и покинутый. И, без оглядки и не совсем понимая, что делает, наелся до того, что ему стало плохо. Он с трудом доковылял до своей комнаты, поднявшись на нужный этаж на лифте, и лег, мечтая скорее забыться сном, чем отдышаться. Но ни сон, ни ровное дыхание к нему не приходили.