Танец отражений

Вот это была истинная мера ее отчаяния. — Извините. Я не экстрасенс. Просто экстрапсих. — Ботари-Джезек расслабилась. Марк поник, но потом чуть просветлел — его осенила идея. Хотя, возможно, было бы не вредно дать Иллиану понять, что вы так считаете.

— Он для этого слишком непреклонный рационалист. — Графиня печально улыбнулась.

— Эта страсть — лишь неудовлетворенная досада, мэм. Никто не позволяет мне ничего сделать.

— А что бы ты хотел сделать?

Я хотел бы сбежать прочь на Колонию Бета. Графиня, вероятно, могла бы ему помочь в… Нет. Больше я никогда не сбегу.

Он набрал воздуху, взамен той храбрости, которую не испытывал. — Я хочу вернуться на Единение Джексона и искать Майлза. Я могу справиться с этой работой не хуже других агентов Иллиана — знаю, что могу! Я попытался подать ему эту идею. Он ее не принял. Если бы мог, он предпочел бы запереть меня в камере под охраной.

— В такие дни, как этот, бедняга Саймон продал бы свою душу, только бы остановить время хоть ненадолго, — призналась графиня. — Его внимание сейчас не просто рассеяно, оно разбито на осколки. Я испытываю к нему определенное сочувствие.

— А я нет. Я бы не спросил у Саймона Иллиана, который час. А он бы мне и не сказал. — Марк печально задумался. — Грегор окольным путем намекнул бы, где поискать хроно. А вы… — непрошеная метафора ширилась, — дали бы мне часы.

— Я дала бы тебе часовую фабрику, сынок, будь она у меня, — вздохнула графиня.

Марк прожевал, проглотил, затем замер и поднял глаза. — Правда?

— Пра… — начала графиня категорично, но тут осторожность взяла верх. — Правда что?

— Лорд Марк — свободен? Я хочу сказать, я не совершил никаких преступлений на территории Барраярской Империи, так? Законов против глупости не существует. И я не арестован.

— Нет…

— Я могу отправиться на Единение Джексона сам. Да пошел Иллиан с его драгоценными ресурсами куда подальше! Если… — Вот и загвоздка. Он капельку сник, — … если бы у меня был билет. — Запал кончился. Все богатство Марка, по его подсчетам, составляли семнадцать имперских марок, скомканные в кармане брюк, — остаток от двадцатипятимарковой банкноты, данной ему графиней на расходы в начале недели.

Графиня резко отодвинула тарелку и откинулась на спинку стула; лицо у нее было опустошенным. — Эта мысль не производит на меня впечатление осмотрительной. Если уж мы заговорили о глупости.

— После всего. что ты сделал, Бхарапутра, наверное, уже подготовил контракт на твое убийство, — подсказала Ботари-Джезек.

— Нет… на убийство адмирала Нейсмита, — возразил Марк. — И я не собираюсь возвращаться к Бхарапутре. — В общем-то, он был согласен с графиней. Место на лбу, которого коснулся Бхарапутра, подводя счет, тайно горело. Он настойчиво воззрился на графиню. — Мэм…

— Ты хочешь рискнуть жизнью и всерьез просишь меня это профинансировать? — спросила она.

— Нет… я хочу спасти жизнь! Я не могу… — он беспомощно повел рукой, подразумевая сразу и особняк Форкосиганов, и ситуацию в целом, — жить так дальше. Здесь я сам не свой, я не могу успокоиться.

— Спокойствие к тебе придет — со временем. Пока просто слишком рано, — убедительно объяснила она. — Пока ты сущий новичок.

— Я должен вернуться. Попытаться исправить то, что натворил. Если смогу.

— А если не сможешь, что тогда? — холодно вопросила Ботари-Джезек. — Рванешь прочь прямо с низкого старта?

Эта женщина что, мысли его читает? Плечи Марка обвисли под грузом ее насмешки. И его собственных сомнений. — Я… — выдохнул он, — не… — Не знаю. Он не сумел договорить эту фразу вслух.

Графиня сплела длинные пальцы. — Я не сомневаюсь в отваге твоего сердца, — произнесла она, спокойно на него глядя.

Черт, она своим доверием способна разбить это сердце куда основательнее, чем Иллиан со всеми его подозрениями. Марк сгорбился на стуле.

— Но… ты мой второй шанс. Моя совсем нежданная надежда. Я никогда не думала, что здесь, на Барраяре, у меня может быть еще один ребенок. Теперь Единение Джексона сожрало Майлза, а ты хочешь отправиться туда вслед за ним? И ты тоже?

— Мэм, — безнадежно проговорил он. — Мама… Я не могу быть твоим утешительным призом.

Она скрестила руки на столе и оперлась подбородком на сложенные колечком пальцы. Глаза у нее были серыми, словно зимнее море.

— Кто-то, но вы должны понимать, — взмолился Марк, — как важен бывает второй шанс.

Графиня отодвинула стул и встала. — Я… должна это обдумать. — И она вышла из маленькой столовой. Марк со смятением заметил, что половина ужина осталась на ее тарелке нетронутой.

Заметила это и Ботари-Джезек. — Хорошая работа, — огрызнулась она.

«Мне жаль, мне жаль…»

Она поднялась и выбежала вслед за графиней.

Марк сидел, одинокий и покинутый. И, без оглядки и не совсем понимая, что делает, наелся до того, что ему стало плохо. Он с трудом доковылял до своей комнаты, поднявшись на нужный этаж на лифте, и лег, мечтая скорее забыться сном, чем отдышаться. Но ни сон, ни ровное дыхание к нему не приходили.