Танец отражений

Сперва Марк подумал, что он снова свернул не туда. Разумеется, граф не мог встать и уйти… нет, вот и он, лежит на спине возле поваленного дерева. Он дышал короткими, затрудненными всхлипами со слишком длинными паузами между ними; руки его были стиснуты — явно от боли сильнее, чем он испытывал, когда Марк его оставил. Но он не умер. Пока не умер.

— Привет, мальчик, — тяжело выдохнул он.

— Елена ведет помощь, — с волнением пообещал Марк. Он огляделся и прислушался. Пока их здесь нет.

— Хорошо.

— Не… не пытайтесь разговаривать.

Это вызвало у графа короткий смешок, прозвучавший еще более жутко, чем его прерывистое дыхание. — Лишь Корделии… удавалось… заставить меня заткнуться. — Но после этого он замолк. Марк предусмотрительно оставил последнее слово за ним, чтобы тот не больше не заговаривал.

«Живи, черт побери. Не оставляй меня так.»

Знакомый звук рассекаемого воздуха заставил Марка поднять голову. Елена решила проблему транспортировки сквозь лес с помощью воздушного мотоцикла. СБшник в зеленой форме сидел у нее за спиной, держась за талию. Она стремительно бросила мотоцикл вниз, сквозь тонкие, хрустнувшие ветки. Они хлестали ее по лицу, оставляя на коже алые полосы, но Елена не обращала внимания. СБшник спрыгнул, когда мотоцикл был еще в полуметре над землей. — Отойди, — рявкнул он на Марка, Ну, у него хоть аптечка с собой. — Что ты с ним сделал?

Марк попятился в сторону Елены. — Он врач?

— Нет, только медтехник, — Елена тоже задыхалась.

Медик поднял голову и доложил: — Это сердце, но я не знаю, что и почему. Врача премьер-министра сюда вызывать не надо, встретимся с ним в Хассадаре. Без промедления. Думаю, нам понадобится оборудование.

— Верно. — Елена отрывисто проговорила распоряжения в свой комм-линк.

Марк попытался помочь им устроить графа на воздушном мотоцикле, подхватив его между Еленой и санитаром. Медик ожег Марка взглядом: — Не прикасайся к нему!

Марк думал, что граф в полубессознательном состоянии, но тот открыл глаза и прошептал. — Эй. Парень в порядке, Джази. — Медик Джази сник. — Все н'рмально, Марк.

Черт, он же при смерти, а все еще думает о будущем. Старается очистить меня от подозрений.

— Аэрокар встретит нас на ближайшей просеке, — Елена показала вниз по склону. — Давай туда, если хочешь поехать с нами. — Мотоцикл медленно и осторожно поднялся в воздух.

Марк понял намек и во весь дух бросился вниз по склону, старательно не упуская из виду движущуюся над самыми деревьями тень. Она его опережала. Он рванулся быстрее, хватаясь на поворотах за стволы деревьев, и до двухколесной колеи добежал с ободранными до крови ладонями в тот самый момент, когда медик СБ, Елена и оруженосец Пим закончили укладывать графа Форкосигана на заднее сиденье в пассажирском отделении лоснящегося черного аэрокара. Марк ввалился в машину и сел рядом с Еленой на сиденье против хода движения, в тот же момент колпак закрылся и защелкнулся. Пим в переднем отделении взял управление, и они по спирали поднялись в воздух и рванули прочь. Медик сгорбился на полу возле своего пациента, занимаясь логичными процедурами: давая ему кислород и вводя из пневмошприца синергин, чтобы справиться с шоком.

Марк дышал еще с большим шумом, чем граф, так что поглощенный своим занятием санитар все же поднял на него хмурый, с медицинским интересом, взгляд. Но в отличие от графа Марк через какое-то время успокоил дыхание. Он вспотел, его всего трясло. В последний раз он чувствовал себя так плохо, когда бхарапутрянские охранники вели по нему смертельный огонь. Разве аэрокар приспособлен, чтобы лететь так быстро? Марк молился, чтобы в сопла двигателя не попало ничего крупнее мошки.

Несмотря на синергин, глаза графа затуманились от шока. Он нашарил пластиковую кислородную маску, оттолкнул медика, пытающегося обеспокоенно сдержать его руки, и спешно поманил Марка. Он так явно хотел что-то сказать, что это повредило бы ему меньше, чем попытка его от этого удержать. Марк упал на колени возле изголовья графа.

Граф шепнул Марку тоном величайшего доверия: — Все… истинное богатство… биологическое.

Медик дико уставился на Марка, ожидая от него перевода; тот мог лишь беспомощно пожать плечами. — Думаю, он отключается.

За время стремительной поездки граф попытался заговорить еще лишь раз; он вцепился пальцами в маску, оттянул и произнес: — Сплюнуть. — Медик поддержал его голову, но отхаркивание лишь временно очистило забитое горло.

«Последние слова великого человека», мрачно подумал Марк. «Вся эта исполинская, ошеломляющая жизнь выродилась в конце в простое «сплюнуть». Конечно, биологическое.» Он обхватил себя руками и сел, сжавшись в комок, на полу, с отсутствующим видом грызя костяшки пальцев.