Танец отражений

– Переворачивайся, – сказала Вербена. – Пройдусь по второй стороне.

– Э-э… лучше не надо, – промямлил он в подушку.

– Почему?

– Гм-м… помните, вы все спрашивали, не сработало ли у меня что-то.

– Да…

– Ну… что-то сработало.

Она мгновение помолчала, а потом воскликнула:

– О! Тогда тем более переворачивайся. Мне надо тебя осмотреть.

Он вздохнул:

– На что только мы не идем ради науки.

Он перекатился на спину, и она сняла с него полотенце, спрашивая:

– Такое уже было?

– Не. Первый раз в жизни. В этой жизни.

Ее прохладные ловкие пальцы быстро и профессионально прикоснулись к нему.

– Это прекрасно! – с энтузиазмом сообщила она.

– Спасибо!

Она рассмеялась. Не нужно было никакой памяти, чтобы понять, насколько это хороший признак – когда женщина в такой момент смеется его шуткам. Осторожно, ласково, он притянул к себе ее лицо. «Да здравствует наука! Посмотрим, что будет». Он поцеловал ее. Она ответила. Он растаял.

Речь и наука на время были отброшены, не говоря уже о зеленом хирургическом костюме. Тело у нее было именно такое, каким он его себе и представил. Удивительное тело, особенно в сравнении с ним – жалким скелетиком, обтянутым бледной кожей.

Вдруг пришло осознание недавно пережитой смерти, и он принялся отчаянно, страстно целовать ее, словно она была самой жизнью, и он мог вобрать ее в себя. Он не знал, враг она или друг, хорошо он поступает или плохо. Но это было тепло, движение и жизнь – явная противоположность леденящей неподвижности криостаза. «Лови мгновение». Ведь его поджидала ночь, холодная и неумолимая. Она изумленно раскрыла глаза. Только трудности с дыханием заставили его действовать медленнее, разумнее.

Его уродливость должна была бы его тревожить, но не тревожила. Интересно, почему? «Любовью занимаются с закрытыми глазами». Кто сказал ему это? И та же женщина говорила: «Все дело в движении». Тело Вербены было все равно что разобранное на части оружие: он знал, что надо делать, какие детали важны, а какие – просто для отвода глаз, хоть и не мог вспомнить, как он все это узнал. Инструкции остались, а инструктор был стерт. Такого тревожащего совокупления, знакомого и чуждого, он еще не испытывал.

Она задрожала, вздохнула и расслабилась, а он поцелуями проложил дорожку вверх по ее телу и шепнул на ухо:

– Наверное, отжимания мне пока не показаны.

– О! – Она открыла затуманившиеся глаза. – Боже! Да.

Несколько мгновений поиска – и они выбрали врачебно одобренную позицию: он лежал на спине, никак не напрягая грудь, руки или мышцы живота – и наступила его очередь. Это казалось правильным: дамы вперед, и тогда в него не будут швырять подушками за то, что он сразу же заснул. Страшно знакомая картина, но детали все неправильные. Судя по всему, Вербена тоже раньше это делала – хотя, наверное, нечасто. Но с ее стороны особого умения и не требовалось. Его тело функционировало прекрасно…

– Доктор Д., – прошептал он ей, – ты гений. Эшк… Аск… Эск… Тот грек мог бы у тебя поучиться оживлению.

Она рассмеялась и улеглась рядом с ним, тело к телу.

«Мой рост не имеет значения, когда мы лежим». Это он тоже знал. Они обменялись теперь уже неспешными поцелуями, которые можно было смаковать, как десерт после обеда.

– У тебя это здорово получается! – пробормотала она, покусывая ему ухо.

– Угу… – его улыбка погасла, и он устремил взгляд в потолок, хмурясь от вновь подступившего беспокойства. – …Интересно, а я женат? – Она резко отстранилась, и он готов был язык себе прикусить при виде ужаса на ее лице. – Не думаю, – быстро прибавил он.

– Нет… Нет. – Она снова легла. – Ты не женат.

– Которым бы я ни оказался?

– Так.

Он помедлил, накручивая на пальцы длинные пряди ее волос, а потом аккуратно раскладывая их веером по шрамам, разбежавшимся у него по груди.

– И с кем, по-твоему, ты сейчас занималась любовью?

Она нежно прикоснулась изящным указательным пальцем к его лбу:

– С тобой. Просто с тобой.

Это было приятно, но…

– Любовь или лечение?

Она чуть насмешливо улыбнулась, очерчивая пальцами его лицо:

– Кажется, того и другого понемногу. И любопытство. И подходящий момент. Последние три месяца я была очень погружена в тебя.

Ответ производил впечатление искреннего.

– Кажется, подходящий момент ты создала сама.

На ее губах промелькнула ухмылочка:

– Ну… может, и так.

Три месяца! Интересно. Значит, он был мертв чуть больше двух. За это время на него должно было уйти немало денег и времени Группы Дюрона. Начнем с того, что три месяца труда этой женщины стоят недешево.

– Зачем все это? – спросил он, хмуро глядя в потолок. – Я имею в виду себя. Что вы от меня ожидаете? – Полукалека, заика, потерявший память и навыки, без гроша за своей безымянной душой. – Вы все ждете моего выздоровления, словно я – ваша надежда на спасение. – Он начал понимать, что даже жестко деловая физиотерапевт Астра мучает его ради его же блага. Она почти нравилась ему этим безжалостным напором. – Кому еще я нужен, что вы меня прячете? Врагам?

«Или друзьям?»

– Наверняка врагам, – вздохнула Вербена.

Он наконец замолчал. Она задремала, он – нет. Касаясь паутины ее темных волос, он размышлял. Что она в нем видит?