Танец Лакшми

Максим взглянул на Виталия, тот похлопывал свою девицу пониже спины, оба довольно пересмеивались.

— Я подумаю, — уклончиво ответил Максим, — я здесь первый раз.

— Первое впечатление всегда самое сильное, — обрадованно подхватила Лота, — я уверена, что тебе у нас понравится.

— Долго еще идти? — спросил он, только чтобы не молчать и как-то избавиться от ее настойчивых рук.

— А мы уже пришли, — отозвалась она, — смотри, выбирай, что тебе понравится.

— Я все могу показать сам, — хвастливо заявил Виталий.

Девушки засмеялись, но отступили в сторону. Виталий неподражаемым жестом распахнул дверь и кивнул своему другу:

— Прошу.

Они оказались в огромном помещении, напоминающем спортивный зал. Максим еле удержался от возгласа. Они стояли на небольшом карнизе, а пол был далеко внизу. С потолка свешивалось несколько веревок, которые поддерживали деревянный помост. На помосте стоял круглый стол, покрытый белой скатертью, на нем — столовые приборы. Несколько человек беззаботно ужинали. Декоративные светильники в потолке, мерцающие неярким светом, придавали всему происходящему нереальный оттенок.

— Что это? — удивленно спросил Максим. Виталий удовлетворенно усмехнулся и кивнул вниз:

— Смотри.

Максим нагнулся. То, что он увидел, показалось ему совершенно не правдоподобным, а антураж зала какой-то чудовищной декорацией. Внизу на полу лежали острые обломки камней, торчали ржавые заостренные прутья, поблескивало битое стекло.

— Не может быть! — вырвалось у него. — Но если веревки оторвутся…

Ему стало нехорошо при мысли о том, что будет с теми, кто сейчас ужинает над пропастью. «Пропасть». Это слово показалось ему тогда самым подходящим, хотя высота между помостом и полом составляла не более трех метров.

— Они знают о том, что внизу? — Максим уставился на Виталия.

— Конечно. — Тот кивнул, а затем не выдержал и расхохотался. — Ты представляешь как это щекочет нервы, когда ты знаешь, сидишь на каких-то тонких дощечках, а под тобой большие острые камни. При падении можно сломать руку, ногу, голову. А еще острые железки, которые могут войти в тело. А к тому же еще и стекло. Представляешь, что с человеком будет, если он упадет! Думаешь об этом, и адреналин выплескивается в кровь. Так клево, тебя всего будоражит! По-моему, даже пища приобретает при этом особенный вкус.

— Не знаю, — Максим вытер вспотевший лоб, — я бы не смог есть, все время думал бы о том, достаточно ли крепкие…

— Достаточно! — фыркнул насмешливо Виталий. — Ты что же думаешь, что они никогда не обрываются? Это тебе не американский Диснейленд! Тут все настоящее. Камни не из папье-маше и не из ваты, железки острые, что надо, и стекло тоже. А когда происходит обрыв, то тут такое творится.

Максим больше не смотрел на ужинающих. Они казались ему сумасшедшими, а развертывающееся перед ним действо сущим бредом. Веревки обрываются, падение… Невероятно. Виталий словно прочитал его мысли. Он схватил его за руку и потащил за собой. Они оказались в неглубокой уютной нише, и Виталий толкнул своего друга на кушетку, обитую бархатом.

— Не думал, что ты такой слизняк, — прошипел он, — давай выкладывай все сразу. Скажи, что ты об этом думаешь. А то я уже не уверен, стоит ли продолжать экскурсию.

— Зачем, — с трудом выговорил Максим, — зачем все это нужно? Клуб для сумасшедших, которые не понимают, что они делают?

— Вот ты, значит, как! — Виталий выпрямился и зло посмотрел на него. — За дураков нас держишь. Только учти, здесь ненормальных нет! Здесь вообще самые нормальные люди, каких только можно встретить в нашем городе. Если ты сам как неживой, если тебе не хочется иногда встряхнуться, то не стоит всех рядить в сумасшедших.

Максим с удивлением смотрел на Виталия. А тот уже распалился и говорил с жаром:

— Ты только посмотри вокруг. Оглянись на свою жизнь. Что в ней интересного происходит? Совсем ничего. Ничего путного. Каждый старается устроить себе мирок поуютнее, обложиться мягкими подушками. Жить в комфорте, как муха, которую затолкали в коробку с ватой. Мы все потихоньку начинаем вырождаться. Становиться слабосильными слизняками. Что должно с нами случиться такое, отчего встряхивались бы нервы? Да почти ничего. Ну, могут наехать обалдуи с пушками, которые даже в сортир с ними ходят, тешат свое мужское достоинство, ну, прикатят эти мускулистые педерасты, которые только с виду грозные, встанут в позу, погрозят малость или даже пальнут, чтобы мошонка екнула. И все. Понимаешь, это все глупые игрушки. Держись с ними понаглей, и они штаны намочат, побегут хвост задрав, чтобы задницу им не надрали. Противно, живешь, как в муторном киселе плаваешь.

— Но почему?.. — попытался возразить Максим, однако Виталий его перебил:

— Иногда некоторым быкам охота подраться. Можно, конечно, с такими схлестнуться. Но они или скопом наваливаются, сатанеют от своей силы и безнаказанности, или тоже трусливо поджимаются. Нет риска, понимаешь, нет ничего, что щекотало бы нервы по-настоящему. От чего в нашей жизни можно получить крутое удовольствие?

— Мало ли, — хмыкнул Максим.