Там, за Невидимым Пределом

– Эх, соседи не успеют подтянуться, – в перерывах между ударами сетовал Диян, княжеский дружинник.

– Авось сами справимся, – ответил Увар.

– Многовато вражин-то.

– Делаешь – не бойся, боишься – не делай. Стой, где стоишь.

Хан Эншехир наблюдал за сражением. Калиновцы стоят как скала, не свернёшь. Как бы и в этот раз удача не прошла мимо.

К вечеру измождённые долгим боем онлавы нашли силы прорваться за стены. Стычки завязались на улицах. Обе стороны истекали кровью. Хан решился на последний шаг: направить свежие сотни в город, оставшийся почти без защитников.

Белогур вскрикнул, предупреждая отца об ударе сзади, но мощный игмед размозжил Увару череп. Отец умер сразу. Белогур на миг замер, что едва не стоило ему жизни. Увернувшись в последний момент, отбил летящий навстречу клинок и тут же атаковал. Поверженный противник рухнул к ногам победителя. А потом ещё один. И ещё.

Кровь тихо сочилась из многочисленных ран, унося силы. Копившееся напряжение последних часов горой навалилось на плечи и опустило на землю. Всё заволокло красным. В ушах звенело.

Очнувшись, Белогур разлепил веки. Шум сражения утих. Ни мучительные стоны, ни трудное шевеление раненых не могли отвлечь взгляд от закатного неба. Недолгая жизнь Белогура подходила к концу. Жаль умирать, так и не начав жить.

Такие сражения остаются в памяти народной на века. Благодарные потомки слагают песни и былины, а седовласые бояны напевно прославляют безымянных героев. Народная фантазия приукрашивает события многовековой давности, но от этого не уйдёшь: былина – это рассказ о прошлом, о том, что действительно было. Былина – от слова "быль".

Глава 2

Красное солнце поднималось над горизонтом. Степная дорога, прямая как стрела, упиралась в ворота Хунарры. По дороге неспеша ехал вооружённый всадник. На вид ему было лет двадцать с небольшим. Бывалый воин с мощной фигурой выглядел необычно для здешних мест: большие серые глаза, светлые волосы, широкие плечи. Всадник вдыхал степной воздух, настоянный на бесчисленных травах, и напевал протяжную песню.

По степям ханства Хуны болтается много грабителей, бывших наёмников и просто подозрительных личностей. Путешествовать от оазиса к оазису – дело опасное, но возможные неприятности, похоже, не волновали путника.

Утренний воздух наполнялся звенящим летним зноем, когда всадник подъехал к воротам столицы хуначан. Дорога вбежала в город и запетляла между глинобитными домиками. Собаки, завидя конника, с ворчанием прятались под воротами. Люди смотрели вслед крепкой фигуре.

Улица привела искателя приключений на площадь перед двухэтажным зданием. Конник остановился перед казармой ханской гвардии, соскочил с седла и прогнулся, разминая затёкшие мышцы.

– А что, дружище, – обратился он к пожилому солдату, – наёмники вашему хану нужны?

– Нужны-то нужны, – оглядел гвардеец незнакомца.

– Вот и хорошо, – путник сунул поводья в руки часовому и похлопал его по плечу.

Гвардеец не успел ничего сообразить, как необычный воин взбежал по лестнице и скрылся за дверью. Некоторое время спустя путник и начальник стражи вышли на крыльцо.

– Кенц! – окликнул начальник. – У нас пополнение. Его зовут Берк. Покажи, где конюшня.

Берк подошёл к стражнику, взял поводья из рук.

– Спасибо, что присмотрел за конём.

Кенц хотел ответить, как в ворота влетела всадница – девчушка лет шестнадцати. Чёрные волосы развевались, а обнажённые до локтя руки осаживали скакуна. Вслед за ней на гнедом жеребце ворвался юноша. Раскосые глаза и выпирающие скулы выдавали в нём степняка в нескольких поколениях.

Девушка закружилась, поднимая столб пыли.

– Югита, перестань носиться, – крикнул начальник стражи. – Отец по головке не погладит.

Югита взвизгнула и умчалась прочь, юноша – за ней.

– Симпатичная девушка, – сказал Берк.

– Да, сказочное создание, – подтвердил начальник потеплевшим голосом. – Эй, ты не заглядывайся!

– Как на такую не заглядеться! А кто она?

– Дочь Хайрака – нашего хана! – пояснил хуначанин.

– А с ней был принц? – не отставал Берк.

– Её молочный брат Кадир. Они вместе выросли.

Югита пробежала по коридорам дворца и шмыгнула в свои покои. Ох уж эти дворцовые условности! Как не съездить утром к Фашану и не искупаться! Вольный степной воздух ей больше по душе, чем забитый шелками и парчой дворец.

Мать не хотела воспитывать Югиту изнеженной дочерью сиятельного хана и привила лёгкое отношение к дорогим платьям и высоким титулам. Она объясняла девочке, что человек владеет только тем, что заложено в нём. Власть, деньги и землю можно потерять. Не потеряешь только то, что принадлежит тебе всегда.

Ула, мать принцессы, была родом из селения у Гребня Дракона. Деревушку разграбили кочевники, а её обитателей продали в рабство. Их судьбы сложились по-разному, а Улу спасла красота: хан Хайрак взял невольницу в жёны, бросив беременную наложницу. Правда, когда наложница родила, он признал её дочь Санду своей. Вскоре появилась на свет и Югита. Сёстры внешне были похожи, но вся любовь отца досталась дочери Улы.