Там, за горизонтом

– Занятно, – хмыкнул Михаил, наблюдая за экзерсисами боевой брюнетки. – И что это было?

– Нам надо поговорить, – несколько замялась женщина.

– Я догадался, – отложив в сторону ложку и надкусанный кусок хлеба, откинулся на спинку стула мужчина. – Гена ведь оставил тебе её?

– Её? – Михаил выложил на стол монетку-оберег.

– Да, он постоянно крутил её в руках последние дни, будто что-то чувствовал. А может, и чувствовал. Это он настоял, чтобы мы ехали разными машинами… Честно говоря, я сомневалась… я думала, когда мы у вас тут обосновались, что не стоит нам в этом году ехать, тем более последние дни… Ну, как это сказать, я… Если бы я сказала Гене и мужу, мы могли бы передумать.

– Хм, – по-птичьи склонил голову к плечу Михаил и потёр подбородок, догадываясь, о чём вьёт круги и что пытается до него донести бойкая дама, внезапно растерявшая весь боевой задор. – Задержка, в натуре?

– Да, – краснота залила щёки Галины.

– Муж в курсе? – Женщина потупилась, мелко затрясши головой. – Та-а-ак, как всё запущено. Ладно… – Валя, зайди! – открыв окно летней кухни, перегнулся через подоконник Михаил. – Брось ты эту тяпку… – Что случилось?

– Ничего не случилось. Зайди. – Закрыв створки, Михаил повернулся к Галине. – Срок примерно сколько? – Два, наверное…

– Август, сентябрь… февраль, – загибая пальцы, считал он.

– Что февраль? – скрипнув дверью, на кухню вошла Валентина.

– Сейчас узнаешь, – кивнув на Галину, Михаил пошёл на выход. – Мужики в этом деле лишние, пойду, обрадую Володю. Галя, не переживайте, я аккуратно.

– Миша, при чём здесь Володя? Я… – Глядя на Галину, смиренно сложившую ручки на коленях, Валентина оборвала себя на полуслове.

– Не видал, где Мирошкин? – прихватив с собой бутылку водки и выйдя на улицу, Михаил поймал пробегавшего мимо Виктора.

– Как где, в части, – удивился парень. – Они там с Антохой и Солнцевым подземный бокс под грибную ферму переоборудуют.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Михаил. – Давай, вали, куда мчался.

– А водка зачем?

– За надом, Витя. За надом!

Скользнув взглядом по притихшим девчонкам, Бояров потопал в часть, а женская половина, побросав работу, стремглав рванула в летнюю кухню. Женское чутьё безошибочно подсказывало девчатам, что главная новость именно там, и они не простят себе, если не узнают её из первых рук.

– Началось, – оглянувшись через плечо, усмехнулся Михаил. – Но пусть лучше так, чем они ходят, как побитые сомнамбулы.

С того дня, в очередной раз изменившего жизнь маленькой общины, пролетел почти год. Одиннадцать месяцев, если говорить точнее. Девки тогда чуть с ума не посходили, всем кагалом затребовав выезд в город, где смели всё нужное и ненужное с прилавков магазинов для будущих мам и младенцев, забив чердак коробками с пелёнками, распашонками и памперсами всех типов и размеров. Десятки коробок с детским питанием заняли место в складе-морозильнике. Кроватки, игрушки, манежи. Девки везли всё, пока Михаил не остудил их пыл, указав, что им бы ещё в библиотеку наведаться. Пелёнки-распашонки – это хорошо, а роды они как принимать собираются, а беременность как отслеживать? Пожалуй, и в лучшие годы городская библиотека не испытывала такого наплыва посетителей, перетряхнувших все полки по акушерству и гинекологии.

Владимир жену чуть не на руках носил, сдувая с неё пылинки, хотя Галина до последнего дня, несмотря на громадный живот, занималась по хозяйству, работая и в доме, и на скотном дворе, только на грибную ферму не ходила.

Снега за ноябрь и декабрь навалило выше пояса, дав людям передохнуть от снегопадов в январе. За месяц поселенцы пополнили прохудившийся запас дров и угля, наведавшись за последним на железнодорожную станцию, где стояло несколько составов с углём, часть которого уже успела сгореть, а часть дымила прямо в вагонах. К ТЭЦ поселенцы пробиться не смогли даже с помощью бульдозера: дороги и улицы города перемело и завалило двухметровыми сугробами. Благо объездная трасса, ведущая к станции, шла по возвышенности, и снег в основном сдувался с неё ветром. С февралём пришли ветра и вновь вернулись снегопады, добавляя пуха к и так толстому белому одеялу.

В последние дни перед родами напряжение достигло своего апогея, дамская половина, включая мелких девчонок, ходила по дому раздражённая и постоянно шикала на мужиков, будто те были виноваты во всех бедах и от того, что на них без вины шикают, Галина родит быстрее. По молчаливому уговору раздражение не выплёскивалось на Владимира, так как он и без этого ходил на цыпочках бледной тенью, готовой скакать к жене по первому зову, и на Антона, готовящегося через четыре месяца принять эстафету отцовства. Михаил и кошачья братия к тому времени переехали жить в пристройку на летней кухне, так как во флигельке обосновалась Галина, и перед поселенцами во весь рост встал вопрос расширения поместья. Покумекав и так и эдак, тему решили не педалировать, но отложили до весны, потому что ни у кого не было опыта по устройству фундаментов в мороз.