Там, где тебя еще нет… Психотерапия как освобождение от иллюзий

– Да, на рассвете. Знаете, меня удивляет, что с нами из нашей команды плывут только Карл и Кристиан. И больше никто. Остальные остаются, несмотря на боязнь мести Правления за то, что мы не вернемся. Я не могу понять – почему? Почему они хотят остаться? Не доверяют мне как капитану? Не верят, что где-то есть другие земли и мы до них точно доплывем? Почему?

– Они привыкли. Им нравится остров, они здесь родились и выросли. Им хорошо, и им не нужны другие земли. Тебе в это трудно поверить? – Якоб улыбался и впервые вызвал у Ганса странное чувство: смесь жалости и признательности. Якоб сдавал: мешки под глазами приобрели почти фиолетовый оттенок, ноги отекали, одышка почти не прекращалась.

– Спасибо вам.

– За что? Вот уж никогда не думал, что услышу это от тебя, Ганс.

– За то, что дали мне возможность построить корабль. Даже если нам не удастся доплыть или выжить в бушующем море, я все равно благодарен вам за то, что с вашей помощью понял, что я на самом деле могу. Ведь придумать и построить корабль значительно сложнее и интереснее, чем шить и латать сапоги. Мне сейчас трудно представить, что когда-то это простое дело мне так нравилось. Я – не сапожник. Это я понял. Я могу строить корабли. И еще, быть может, смогу стать настоящим капитаном.

– Сможешь, сынок, непременно сможешь.

* * *

«Здравствуй, Анна. Прости меня за то, что пропал тогда. Все было так сложно. Я обещал прийти в обед и поговорить с тобой, но не смог. Так все глупо получилось. Сегодня я хотел встретиться и все рассказать. Но понял, что не могу. Лучше написать. А потом можно и поговорить, если ты захочешь, конечно, со мной увидеться. Я ведь наверняка обидел тебя тогда тем, что не пришел и даже не позвонил. Если после всего, что я расскажу, ты будешь по-прежнему в обиде и не позвонишь, я пойму.

Ты мне нравишься, и давно. Сразу понравилась. Ты – необычная. Красивая, умная, интересная. У тебя потрясающее чувство юмора и, наверное, непростой характер. Мне нравятся твои непослушные волосы, нравится то, как ты морщишь нос, когда задумываешься, и даже то, что с тобой не всегда легко: то ты хмуришься и молчишь, то остришь метко, но не обидно. А то вдруг начнешь хохотать над тем, над чем люди обычно и не смеются. Итак, той осенью ты мне очень понравилась. Но я не знал, как к тебе подступиться. Мне казалось, что ты слегка презираешь все эти шуры-муры, как будто ты выше всех этих любовных штучек. Я боялся выглядеть дураком, показав тебе, что начинаю влюбляться. Учитывая еще и тот факт, что я женат.

Да, женат, ты не знала до определенного времени, а я и не говорил. Наверное, потому, что я и сам не знал, как относиться к тому факту, что я женат. С моей будущей женой мы познакомились, когда были студентами, и быстро поженились. Все влюбленные пары на нашем курсе переженились тогда, ну и мы тоже. Казалось, что все так просто: любишь – создавай семью. Через пару лет не то чтобы стало плохо – просто все начало незаметно разваливаться. Я – на работе, она – тоже. Нас как будто перестало что-то связывать, сближать. Детьми мы не обзавелись, так и жили – каждый сам по себе. Не плохо, но и не хорошо. Наверное, мы могли бы развестись, но нам ничего и не мешало все оставить как есть. Пока я не встретил тебя. С тех пор меня начали посещать мысли о разводе. И если бы ты тогда дала мне хоть какую-то надежду…

Так случилось, что моя жена в какой-то момент пошла обследоваться по поводу возможного бесплодия, тут и обнаружилось, что у нее рак. Сначала нам давали неплохие прогнозы, говорили, что вовремя обнаружили, что есть надежда, что не надо отчаиваться. Конечно, мысль о разводе сразу стала беспредметной и невозможной, потому что я никогда не смог бы, да и не захотел бы бросить ее в такое время. Я понял, как она дорога мне на самом деле, как невыносима мне мысль о том, что я могу ее потерять.

Не буду описывать то, что нам пришлось пережить. Но мы прошли через это вместе и были близки, как никогда раньше. Она так мужественно боролась, не сдавалась, но где-то пару месяцев назад сказала: “Я устала бороться. Дай мне умереть”.

Почти невозможно представить, как можно дать умереть любимому человеку. Как можно прекратить бороться и надеяться? И я не слушал ее, звал всех подряд: врачей, бабок, экстрасенсов, травников. Ведь часто так бывает: даже когда болезнь отказывает человеку в праве на жизнь – он выживает, несмотря ни на какие прогнозы и пророчества. Я тоже хотел верить в чудо. Но вскоре она перестала со мной разговаривать и не общалась с теми, кого я правдами и неправдами притаскивал к ней. Мне казалось невозможным, что она отказывается от жизни, от меня, нашего будущего и нашей любви.