Там, где нас нет

«Дракон в Нью-Йорке» был шикарный фэнтези-роман, действие которого разворачивалось в наши дни. Такие книжки нравились Эмити не меньше, чем истории о мифических королевствах прошлого. И те и другие способны были научить читателя чему-нибудь полезному.

Отец предлагал провернуть опасный фокус, но без риска не бывает никакой значимой награды, ведь если ты добился чего-то, ничем не рискнув, тебе попросту повезло, а полагаться на везение не стоит. Удача – непостоянная штука. Как говорится, иногда ты ешь медведя, а иногда медведь ест тебя.

– Ладно, твоя взяла, – сказал отец, положив пистолет на пол. – Чего ты от нас хочешь?

Фолкерк был убийца, социопат, само зло во плоти. Такой способен принять капитуляцию врага лишь двумя способами, и в обоих случаях он не проявит ни малейшего уважения к чужой жизни. Фолкерк мог застрелить Эмити, не убирая ботинка с ее шеи, а потом застрелить ее отца. Или наоборот: сперва прикончить отца, а потом девочку. Настоящие злодеи питают ненависть ко всему на свете, но сильнее всего ненавидят невинных людей. Прежде чем убить такого человека, злодей постарается сломать его, запытать, замучить, довести до отчаяния. Застрелив папу, Фолкерк убьет маму, потом – Дюка Пеллафино (тот даже не проснется), после этого прикажет своим людям выйти из дома и от души позабавится с Эмити. В книге «Дракон в Нью-Йорке» был персонаж, очень похожий на Фолкерка, и он собирался получить такое же удовольствие после капитуляции своих врагов, хотя под башмаком у него была не девочка, а девственная принцесса двадцати шести лет, властительница дракона и сдался ему не отец принцессы, а принц, хотя злодей не знал, что это принц. Теперь же, глядя на человека, который собирался ее убить, Эмити видела его насквозь: перед ней стоял самый заурядный негодяй, одержимый глупец, движимый одной лишь ненавистью, могущественный лишь до тех пор, пока не раскрылась его истинная слабость. Казалось, Эмити заглянула ему туда, где у нормальных людей бывает душа, и увидела тот момент, когда Фолкерк принял судьбоносное решение.

Он начал поднимать пистолет, чтобы выстрелить в отца, и в этот же момент Эмити сделала свой ход. Когда ствол уже не был направлен на нее, но и отцу еще ничего не грозило, девочка обеими руками схватилась за лодыжку той ноги, что стояла у нее на горле, и резко дернула на себя, а папа в тот же миг нырнул за своим пистолетом. Выведенный из равновесия, Фолкерк сделал выстрел наудачу. Папа выстрелил дважды. Нельзя же вечно прятаться от ужасов жизни, рано или поздно придется повзрослеть, а Эмити уже не одиннадцать, ей почти двенадцать, поэтому она не отвела глаз, когда отцовская пуля угодила Фолкерку в голову, а вторая отцовская пуля пришлась ему в грудь, и это было страшно, и правильно, и хорошо.

Дюк поднял голову, проморгался, обвел недоуменным взглядом изрядно пострадавшую кухню и осведомился:

– Что я пропустил?

– Кульминацию, – ответила мать. – Но не денуман.

Эмити хотела было спросить, что означает слово «денуман», но сперва ей – как и отважной принцессе из книги «Дракон в Нью-Йорке» – понадобилось несколько минут, чтобы перевести дух и привыкнуть к тому, что она по-прежнему жива.

97

На перекрытой улице у дома Пеллафино собралось столько «субурбанов», что впору было открывать дилерский центр. Кто-то из парней хотел узнать, что там за стрельба, но Луис Вонг посоветовал дождаться звонка от Фолкерка, а потом уже приступать к уборке помещения. Вонг лучше остальных знал, что движет его боссом, чем он любит заниматься, что доставляет ему удовольствие и как сильно он ненавидит подчиненных, решивших, что им дозволено действовать по собственному разумению, без приказа свыше.

С севера пришел антициклон, атмосферное давление было высокое, а погода, как говорят синоптики, «совершенно ясная». Такое увидишь нечасто: небо глубокое и синее-синее, без единого облачка. Воздух свежий, и свет такой приятный. У парней были термосы с кофе и коробки с пончиками, и сейчас им платили за то, что они просто стоят на улице и треплются о всяком, и зачем тогда, спрашивается, лезть не в свое дело?

98

Мама объяснила, что «денуман» – это французское слово и оно означает следующую за кульминацией развязку – события после ключевого события в повествовании, когда автор подводит итоги, стараясь при этом не вызвать недовольства у читателей.

Благодаря Эду Харкенбаху из маминого мира – он любил маму как собственную дочь и приложил все силы, чтобы Мишель воссоединилась с семьей, – денуман был потрясный, честное слово. Эмити поверить не могла, что все так хорошо сложится. Особенно когда этот маньяк Фолкерк швырнул ее через всю кухню.

Возвращаться домой в этом мире было нельзя, потому что Фолкерк, конечно, мертв, но кроме него хватает других злобных уродов, и попадаться им в лапы совершенно незачем. В мамином мире тоже нельзя просто так взять и поселиться у нее в бунгало, потому что там Эмити с папой погибли, а мертвецы не умеют возвращаться к жизни, даже с поправкой на все то безумие, что творится в мультиверсуме.