Там, где есть любовь. Сборник

– Какая ты хрупкая, нежная, легкая, и какая ты сильная! – подумал человек и бережно поднес ее к лицу. Бабочка взмахнула крылышками, человек поднял голову вверх, и две звезды «Спокойствие» и «Самодостаточность» скатились с неба, упав на его лицо прохладными каплями росы.

Вздохнул человек полной грудью чистоту и свежесть утренней прохлады и шагнул своим обычным шагом по мягкой шелковистой траве. Он крепко держал в своих руках Веру, Надежду и Любовь, а в глазах его сияли Спокойствие и Самодостаточность, наполняя собой всю его теперь большую душу.

И теперь, ощутив себя по-настоящему большим, высоким и свободным, настоящим человеком, он шагнул в этот большой мир. И большой мир шагнул навстречу ему.

4. Сказка «Две реки»

В одном далеком краю протекали две реки. Первая река – говорливая, своенравная, немного даже буйная, она дала начало второй реке, той, что вытекала из нее и шла совсем другим руслом, проложенным самой собой. Вторая река была тихая, широкая, темная, иногда журчащая, но, по большому счету, другая, совсем другая река.

И если бы кто-то увидел эти две реки, никогда бы не подумал, что одна берет начало от другой, настолько они были разные.

Первая река, шумная, своенравная, всегда стремилась везде успеть, а если не успевала, то начинала буйствовать. Она всегда знала, как течь правильно и эффектно, бурля водопадиками, разбрызгивая сверкающие струи и хлопья пены. И все, что она знала, она старалась передать второй реке, чтобы та хоть в чем-то на нее походила… Очень старалась старшая река себя подать, иногда даже чересчур, чем отпугивала тех, кто хотел сделать ее своей спутницей. Кто знает, что можно ожидать от такой своенравной красавицы?!

Вторая река, глядя на это, давно поняла, что старшая делает что-то неправильно, не так, что она несчастлива на самом деле. И тогда она дала себе зарок – никогда не быть такой, как первая река, никогда не походить на нее ничем.

И получилось так, как она хотела. Она несла свои воды широко и тихо, но это снаружи… А там, в глубине от острого чувства осознания того, что она сама берет начало от первой реки, на которую ни капельки похожей быть не хочет, нарастал тревожный водоворот. От этого воды ее становились темными. И поначалу притягивающее спокойствие, мелодичность и тишина ее вод пугали при большем погружении в глубину.

Она хотела найти себе спутника. Она знала, как это бывает, и как это здорово, когда находишь спутника, когда люди говорят: «Человек и его река». Она знала, как быть мягкой и настойчивой одновременно, а как – веселой и игривой, знала, как успокоить, как приласкать, но не знала и не понимала, как найти того, для кого бы смогла такой стать. Она пыталась. И ей даже кто-то встречался, на время становясь ее спутником, но чем глубже проникал он в середину реки, тем больше начинал ощущать тревожный водоворот. Этот водоворот затягивал, пугал, уводил в черноту, в бездну. Да и она начинала осознавать, что с ней что-то не так…

Сначала она сама вытолкнула своего первого человека, а потом уже они просто убегали от нее. И водоворот становился тревожнее и глубже, а вода в реке еще темнее и опаснее.

Первая река старалась как-то донести до глупой младшей, что ее потуги напрасны, что, по сути, они одинаковы, и нет в мире человека, которого можно было бы взять себе в спутники. Только не в этом краю, не для этих рек… Что нужно течь себе в удовольствие, немножко поражать своей игрой других, но оставаться самой в себе, вот такой, как она.

Младшая же река не хотела, совсем не хотела этого, а потому становилась все опаснее и темнее. И чем темнее становилась ее середина, тем сильнее бушевал внутри нее безумный водоворот. Что это было? Обида, боль, гнев… Возможно… И кто знает, как сложилась бы ее судьба, если бы не маленькая птичка с длинным клювом. Такая говорливая, везде и всюду успевающая, всем помогающая птичка.

В тот день птичка заприметила в глубине реки что-то блестящее. Думая, что это плавничок рыбки или что-то еще более ценное, птичка без опаски опустилась на воду, стараясь подцепить блеснувшую чешуйку своим длинным клювом.