Талтос

— Без сомнения. Но были и особые обстоятельства. Много-много поколений этого рода преследовал некий дух — и добрый, и злой. Этот дух овладел младенцем в утробе Роуан Мэйфейр, захватил его и поспособствовал необычному рождению. Тот Талтос появился из женщины взрослым, с душой целиком и полностью овладевшего им духа. В семье называли это существо Лэшером. Я не знаю какого-то другого его имени. А теперь это существо мертво.

Высокий мужчина был откровенно изумлен. Он с сочувствием качнул головой. Потом подошел к ближайшему креслу и сел, вежливо повернувшись лицом к Юрию и скрестив ноги в лодыжках так же, как это сделал Юрий. Он сидел очень прямо, словно никогда не стыдился необычности своего роста.

— От двух ведьм… — прошептал высокий.

— Точно, — кивнул Юрий.

— Ты говоришь — точно? Что это может означать?

— Есть генетические доказательства, их множество. У Таламаски есть все факты. Род ведьм несет в себе необычный набор генов в разных своих линиях. Гены Талтоса, которые при обычных обстоятельствах никогда бы не смогли возникнуть естественным образом и даже с помощью колдовства, соединились в двух линиях. Видимо, так Талтос и появился на свет.

Высокий мужчина улыбнулся. К удивлению Юрия, улыбка, осветившая лицо Эша, придала ему выражение нежности, очарования…

— Ты говоришь так же, как все в Таламаске, — сказал высокий. — Ты говоришь, как какой-нибудь римский священник. Ты говоришь так, словно родился не в эти времена.

— Ничего удивительного, я же учился по их латинским текстам, — ответил Юрий. — И та история, о Лэшере, восходит к шестнадцатому веку. Я все о нем прочитал, а заодно и историю той семьи — о том, как они все увеличивали свое богатство и могущество, и о том, как они втайне поддерживали отношения с тем духом, Лэшером. Я прочел сотни таких документов.

— Вот как?

— Но не историй о Талтосах, если ты об этом, — продолжил Юрий. — Я вообще ничего об этом не слыхал, пока не оказался в Новом Орлеане, пока двое членов ордена не погибли там, пытаясь освободить того Талтоса, Лэшера, от человека, который его убил. Но я не могу рассказывать эту историю.

— Почему? Я хочу знать, кто его убил.

— Когда я узнаю тебя лучше, когда ты ответишь мне таким же откровенным рассказом о себе.

— А в чем я могу признаться? Я Эшлер. Я Талтос. И прошло уже много веков, с тех пор как я видел хоть кого-то, принадлежащего к моему виду. А ведь были и другие. Я слышал рассказы о них, гонялся за ними и в нескольких случаях почти нашел их… Отметь, я говорю «почти». Но уже многие века я не прикасался к собственной плоти и крови, как любят говорить люди. Ни разу.

— Ты хочешь сказать, что очень стар. Наша жизнь и в сравнение не идет с твоей.

— Да, видимо, так, — согласился Эш. — Я, должно быть, стар. Как видишь, у меня уже появились седые волосы. Но откуда мне знать, насколько я стар, каким может быть мое угасание и сколько времени оно займет по человеческому счету? Когда я счастливо жил среди таких же, как я, то был слишком юн, чтобы выяснять, что мне понадобится для такого долгого одинокого пути. Господь не одарил меня сверхъестественной памятью. Как и все обычные люди, кое-что я помню абсолютно четко, а другие воспоминания полностью стерлись.

— Таламаска о тебе знает? — спросил Юрий. — Это главное, что ты должен мне сказать. Таламаска была делом всей моей жизни.

— Объясни, что от этого изменится?

— Как я уже говорил, Эрон Лайтнер отправился в Новый Орлеан. Эрон — специалист по ведьмам. Мы изучаем ведьм.

— И так понятно, — сказал карлик. — Давай поподробнее.

— Тише, Сэмюэль, следи за своими манерами, — мягко, но серьезно произнес высокий.

— Не будь придурком, Эш, этот цыган уже почти влюбился в тебя!

Талтос был явно рассержен, но тут же покачал головой и сложил руки, как будто знал, как справляться с внезапно вспыхнувшим гневом.

Что до Юрия, он испытал очередное потрясение. Похоже, вся его жизнь теперь состояла из этого — из потрясений и открытий. Он был ошеломлен и задет, ибо понял, что уже испытывает к этому огромному существу теплые чувства, гораздо более теплые, чем к карлику, что было бы намного разумнее.

Юрий отвернулся, испытывая неловкость. Сейчас у него не было времени рассказать полную историю своей жизни — о том, как он подпал под влияние Эрона Лайтнера, и о той силе и власти, которые этот могучий человек частенько применял по отношению к нему. Он хотел сказать, что в этом нет ничего эротического. Но это было эротическим в той же мере, в какой бывает все и всегда.

Талтос холодно смотрел на маленького человека.

Юрий продолжил рассказ: