Талорис

— Я очень стар, мой друг. И уже не в силах бороться с новыми правилами и настроением нашего владетеля. Был серьезный разговор, где его милость в очень доступной форме объяснил, что негоже мне держаться старых традиций. Я подаю дурной пример сомневающимся, а те, кто сопротивляются, вообще могут вознести меня… не туда, куда хотел бы герцог. Так что он попросил меня надеть этот красивый значок и посещать службы в храме Вэйрэна, как он теперь называется. Зажигать огонь вместе со всеми. Хотя бы для виду… Ну, ты понимаешь… Все сильно изменилось меньше чем за год. Слишком многие пошли за синим пламенем, и теперь в окружении герцога новые порядки. Она у нас важнее всех, и герцогиня слушает каждое ее слово. И передает их своему мужу, а он, чтобы защитить сына, сделает все, чтобы его единственный наследник выжил. Шестеро? К шауттам их, раз не могут спасти семью. К тому же что будет, когда узнают, что мальчишка тоже асторэ? Владетелю важно, чтобы вокруг сына было как можно больше тех, кто не боится таких, как он. Кто видит, что Рукавичка не зло, а сила, что дал ей Вэйрэн, противостоит шауттам.

— Поэтому он позволяет твориться такому?

Тэлмо устало прикрыл глаза:

— Я обречен умереть, видя, как мир меняется, Дэйт. Да Монтагов назвали отступниками в Ириасте, Фихшейзе, Даворе, Савьяте, Дарии, Варене, Соланке. Два герцогства ведут с нами войну. Тараш колеблется, но близок к вступлению в бой. В Дарии преследуют сторонников Рукавички, но меньше тех не становится. Герцог Треттини молчит и выжидает. Восток не дает о себе знать. Алагория и Савьят никак не комментируют, словно не знают о происходящем. Ариния, Дагевар, Кариф… обеспокоены, но и только. Летосу, Муту и Черной земле нет дела до того, что происходит на материке, но, уверен, они тоже следят за происходящим. Кулия, Накун — их мнение давно никого не интересует, они никогда не лезли в дела южнее Гранита и Пьины. Лоскутное королевство и Нейкскую марку заботит только Рубеж и те, кто туда приходят, но, по сообщениям их послов, это первые кандидаты на то, чтобы поддержать Вэйрэна — люди там не понаслышке знают, что бывает, когда из Пустыни приходят мэлги и шаутты.

— У правителей будет простой выбор. — Дэйт сцепил пальцы. — Они либо начнут давить эту веру в зародыше, если она им станет мешать. Либо появится масса тех, кто переметнется, и с ними придется считаться.

— Ты мыслишь примитивно. Не как политик. Видишь лишь то, что на поверхности. Кто-то свято верит в Шестерых, победивших асторэ. И такие лучше сожгут всех, кто является отступником, чем пойдут на компромисс. Кому-то выгодна смута у соседей, и туда будут забрасываться опытные баламуты, знающие, что говорить, чтобы возникла междоусобица. Кто-то до паники боится появления демонов, их прихода, как пришли они к нам, в Шаруд. И, смею заметить, лунных людей видят то тут, то там.

— Сколько из этих сообщений всего лишь слухи?

— Много… — не стал отрицать Тэлмо. — Но наши шпионы, да и не только они, говорят и о реальных случаях. Вьено, Эль-Ас, Мерени, Карен — демоны появляются в совершенно разных точках, но везде они убивают, оставляют следы. Без всякой причины. Льют кровь, пожирают плоть. Пусть не так часто, как об этом судачат, но невероятно много по сравнению с прошлым веком, словно грань между нашим миром и той стороной истончилась. Да к тому же не забывай, что достаточно и слухов. Они тоже прекрасно работают, даже не являясь правдой. Люди верят, люди боятся и предпринимают разные шаги. Кто-то уезжает, кто-то берется за оружие, кто-то молится Вэйрэну. Сейчас даже такой умник, как я, не может предсказать, во что это выльется в будущем.

Дэйт без всякого аппетита съел кусок козьего сыра, мрачно размышляя, и Тэлмо смотрел на собеседника с плохо скрываемой усталостью, словно надеялся, что начальник охраны герцога предложит какое-то решение, что избавит мир от шауттов.

— Его светлость хочет расширения веры в Вэйрэна, чтобы династия удержалась на Львином троне. Союз с соседями?

— Захват. Ириаста и Фихшейз в первую очередь. Три герцогства, большая территория. Потом Тараш и Кулия. Варен.

— «Потом»?

— Ну лет двадцать на это потребуется.

— Он втягивает страну в долгую войну. Очень долгую. Что происходит, Тэлмо? Ты всегда находил слова, чтобы его отговорить.

— Теперь есть слова у Рукавички, и только их он слышит. Есть страх за сына. И ужас перед шауттами. А еще вера в силу Вэйрэна. Многие считают, что все победы нашей армии обеспечивает именно он. Солдаты полны воодушевления и бьются точно заговоренные.

— Пока бьются. Мы сильны в горах и в предгорьях, но наше герцогство меньше Фихшейза и уж точно меньше Ириасты. У них общая цель, у них больше солдат, и кавалерия решит дело, люди в баталиях рано или поздно устанут. Здесь мы сражались на своей земле, там идем на чужую территорию, где мирное население будет против нас. Потребуется снабжение. Новые воины.

— Его светлость ведет переговоры с восьмью отрядами наемников, в том числе и с «Соловьями Лентра». Они сами по себе целая армия.