Талорис

– Дальше, до самого моря, оазисов не будет. Воды тоже. И даже тени. Начинается мертвая земля, в которой могут выжить лишь призраки, да туаре. Животным требуется долгий отдых перед финальным отрезком пути. Я не желаю потерять людей, а тем паче товары. Пять дней. Затем четверо суток беспрерывного тяжелого марша, переход через перевал Мандариновых Утесов, и мы окажемся в Зевуте, на побережье. Уже скоро наш путь завершится, госпожа Кларисса. Не волнуйтесь, я сотни раз ходила этим маршрутом, и мои люди знают свое дело.

– А что это за город?

– Даират. – И, видя, что чужестранка не понимает: – Кладбище. В начале прошлой эпохи таких было достаточно, но почти все их уничтожили великие волшебники, как говорят. А что не тронули они, добил Катаклизм. Теперь даираты встречаются лишь в безлюдных местах, а о народе, что покоится в них, давно уже забыли. Опасности нет, госпожа Кларисса. Там лишь старые кости, да ветер. Никаких злобных существ или шауттов, как повествуют легенды, но ходить туда не советую.

– Отчего же?

– Если заблудитесь на улицах, то умрете от перегрева и жажды. Я не отправлю никого из своих на ваши поиски, иначе они тоже могут потеряться. Так уже случалось, а я стараюсь заботиться о безопасности работников.

Сойка вернулась к Шерон с новостями и пилой.

– Пять дней это хорошо, – совершенно внезапно обрадовалась Шерон.

– Хорошо? – с подозрением прищурилась Лавиани. – Мне не нравится воодушевление. Зачем тебе пила, а?

– Пожалуйста, добудь мне ящерицу.

Лавиани поковырялась пальцем в ухе, показывая всем видом, что она ослышалась.

– Ящерицу, значит.

– И живой мне она не нужна.

– А. То есть грязная работа предстоит мне. Я тебе служанка, что ли, которая исполняет все твои желания?

– А если я очень-очень сильно попрошу? – улыбнулась Шерон.

– Я не Мильвио, чтобы покупаться на такое! – фыркнула сойка. – Объясни мне, на кой шаутт тебе дохлая тварюга?

– Потому что в пустыне нет свежей рыбы, а это важный ингредиент для клея.

Лавиани открыла было рот, но проворчала:

– Теперь я спрошу, зачем тебе клей. Ты ответишь. Я опять что-нибудь спрошу, и мы продолжим болтать до полудня. Куда проще притащить тебе эту треклятую ящерицу, рыба полосатая.

Много позже, в сумерках, сойка позволила себя уговорить на следующую авантюру.

Она взяла лук и полный колчан стрел и, негромко ворча, ждала, пока соберется Шерон. Бланка молча следила за ними со своего места, и Лавиани просто жег этот взгляд через ткань, закрывавшую пустые глазницы.

– Хватит на меня таращиться, девочка, – сказала она ей. – Ты во мне дыру прожжешь.

Та улыбнулась:

– Я дождусь вашего возвращения.

– Если мы вернемся, – мрачно произнесла сойка. – Чего ты о нас не знаешь, так это то, что мы здорово умеем влипать в неприятности, стоит лишь подвернуться подходящему заброшенному месту. А этот город покойников самое из наиподходящих мест. Я задницей чувствую скорые неприятности.

– Пошли. – Шерон взяла заранее подготовленный топор.

– Мы идем грабить могилы или рубить лес? – прошипела Лавиани. – Нужна лопата!

– Нужна. Но ее нет. Я не знаю, как раньше хоронили мертвых, если в саркофагах, то он нам поможет.

Они без проблем миновали нескольких охранников, что дежурили по границе лагеря. Держась пальм, прошли вдоль кромки озера, вода которого отражала в себе звезды. До города отсюда было рукой подать.

– Не очень на тебя похоже, разорять могилы. Ты трясешься над спокойствием мертвых.

Шерон, шедшая за ней, сказала глухо:

– Браслет сильно влияет на меня. Я, можно сказать, едва сдерживаю его голос. Надо готовиться.

– К чему?

– К тому, что столь близкое соседство рано или поздно скажется на мне. Мы, я и он, знаем, что рано или поздно я сдамся, приму его, пускай Мильвио и рассчитывал, что это произойдет не настолько быстро. И мне надо быть сильной, чтобы не сойти с ума от той мощи, которую он способен передать. Требуется якорь, то, что я утратила в Эльвате. Поэтому мне придется потревожить тех, кто спит здесь.

Между оазисом и городом было почти сто ярдов каменистой земли. Женщины подошли к монолитной стене, чуть голубоватой из-за света полной луны, висящей над пустыней. Указывающая положила ладонь на шершавые грубые камни, закрыла глаза, и Лавиани показалось, что та слушает только ей понятные слова.

– Очень старые могилы, – наконец прошептала она. – Хорошо.

– Хорошо?

– Мертвые далеко на той стороне, легко поднять их не получится.

Сойка поежилась, она часто забывала, кто путешествует с ней и какой силой обладает.

Створки ворот давно рухнули, петли не выдержали времени, и Лавиани неохотно шагнула в темный провал. Они с осторожностью вошли на территорию даирата, словно опасаясь, что их прогонят.

– Как ты думаешь, когда сюда в последний раз приходили живые? – Шерон осматривала прямую улицу, бледно-голубые стены и бесконечное количество темных прямоугольных провалов, ведущих в двухэтажные здания – усыпальницы.