Талант есть чудо неслучайное

несправедливые и те сознают это и не могут обойтись без того, чтобы не прикрывать

свои нелепости и неправды мнимым служением народу» (П. Щедрин).

Равнодушные люди не могут быть патриотами, хотя иногда они изображают

железобетонную убежденность в том, в чем вовсе не убеждены. Патриотизм восходит

на крови собственного подвижнического неравнодушия к народу. Но неравнодушие к

своему на-ро [у никогда не замыкалось в нашей классике на поч-непипчестве, никогда

не сводилось к умиленной этнографии, никогда не доходило до того, чтобы возвышать

свой народ за счет унижения других. Русская интеллигенция I IIми Короленко

высказала свое отвращение к насаж-1 мчиемуся царской бюрократией антисемитизму.

Долго

2.)

тянулся спор между славянофилами и западниками, но практика решила этот

вопрос по-своему, Не подражая, Не обезьянничая, русская классика впитала все

лучшее, что было на Западе, и, переплавив это в горниле русской совести, пришла и

завоевала Запад Толстым, Достоевским, Чеховым, определив на много лет вперед все

развитие мировой литературы.

Еще один урок русской классики — лишь неравнодушие к собственному народу

дает право неравнодушия к человечеству. Без любви к своей нации интернационализм

невозможен. Но любовь только к своей нации, без любви к другим народам, может

превратиться в национальный эгоизм. Пушкин, мечтая о том времени, «когда народы,

распри позабыв, в великую семью соединятся», писал о стране будущего, где его

назовет «всяк сущий В ней язык,, и гордый внук славян, и финн, и ныне дикой тунгус,

и друг степей калмык». Это было гениальное поэтическое предвидение Союза

Советских Социалистических Республик. Если бы не было русской классики, не было

бы Ленина. Русская классика заложила основы той гражданственности, которую мы

называем социалистической. Русская классика — это опыт титанических усилий по

преодолению трагической разобщенности людей. В современных условиях эта

разобщенность усиливается благодаря всевозрастающей опасности узкой

специализации в той или иной области. Писательская специализация для писателя

убийственна. «Россия молодая страна, и культура ее — синтетическая. Русскому

художнику нельзя и не надо быть специалистом. Писатель должен помнить о

живописце, музыканте, архитекторе, тем более прозаик — о поэте, поэт — о прозаике.

Так же неразлучны в России живопись, музыка, проза, поэзия, неотделимы от них и

друг от друга — философия, религия, общественность, даже политика. Вместе они и

образуют мощный поток, который несет на себе драгоценную ношу национальной

культуры...» (А. Блок). Добавим к этому — писатель должен думать о крестьянине,

рабочем, солдате, ученом, инженере, студенте, школьнике и о каждом несмышленыше,

заявляющем о своем появлении торжествующим криком. Искусство — это то, что

соединяет людей в нацию, в человечество. Ложь разъединительна, соединять можно

только правдой.

2G

Опасна не только разобщенность с живыми, но и разобщенность с мертвыми. Для

молодого писателя разобщенность с классиками то же самое, что разобщенность с

Родиной. Классики думали о будущих писателях и передавали им через пространство

времени свои заветы. Небрежное обращение с этими заветами пагубно.

Гоголь писал, обращаясь и к нам, его потомкам: «Скорбью ангела загорится наша

поэзия, и ударивши по всем струнам, какие есть в русском человеке, внесет в самые

огрубелые души святыню того, чего никакие силы и орудия не могут утвердить в

человеке, вызовут к нам нашу Россию — нашу русскую Россию — не ту, которую

показывают нам грубо какие-нибудь квасные патриоты, и не ту, которую вызывают нам

из-за моря очужеземившиеся русские, но ту, которую извлечет она из нас же, и покажет

таким образом, что все до единого, каких бы ни были они различных мыслей, образов

воспитания и мнений, скажут в один голос: это — наша Россия».

Уроки русской классики — это уроки отношения к Родине и человечеству.

1978

мой

САМЫЙ ЛЮБИМЫЙ

т

И о ли я услышал, то ли прочитал где-то это выражение — «Вперед, к Пушкину»,—

уже не помню, но, с чистой совестью признаваясь в заимствовании, если оно

существует, подписываюсь под ним полностью. Он — мой самый любимый человек на

земле.

Пушкин не принадлежит отдельно прошлому, отдельно — настоящему или

будущему: он принадлежит всем временам сразу. Если в наших стихах распадается

«связь времен», то в нас нет Пушкина, а если такая связь воскресает, завязывается в

нерасторжимый узел, то она счастливо означает присутствие Пушкина в нас.

Аристократ по происхождению, но по духу родоначальник российской демократии, он

объединяет всех нас как понятие общей правды, общей совести. Пушкин — это родина

русской души. Пушкин — это родина русской поэзии.

Живое, непрерывно меняющееся, но единое в своей разносверкающей гармонии

лицо Пушкина ожиданно и неожиданно проступало своими отдельными чертами то в

Лермонтове, то в Некрасове, то в Блоке. Ахматова, казалось, была выдышана

Пушкиным, как легкое торжественное облако. Пушкинская мелодия улавливалась и в

тальяночных «страданиях» крестьянской музы Есенина, и в эллинских аккордах лиры