Талант есть чудо неслучайное

потому что и там бывает грубая игра, подсадки, подножки, критические «коробочки»,

неправильное судейство, а все-таки задача остается той же — играть в гол. Поэт

должен в своем деле обладать качествами универсального футболиста— уметь быть и

нападающим, и защитником, и вратарем, и даже собственным тренером. Не случайно

одна из первых книг Маяковского названа как ликующий возглас вратаря: «Взял!» И в

поэзии есть мастера акробатики, короли финта, иногда, впрочем, «зафинчиваю-щиеся»

до потери мяча, гении прорыва, бомбардиры, а также свои перекидщики, тянульщики

времени, симулянты, трусливые любители аутов. Ложная теория так называемой

«тихой поэзии», выдвинутая несколько лет назад в противовес поэзии гражданской,

поразительно

184

напоминала мне выдвигавшуюся против атакующего футбола теорию «футбола

защитного», которая так же безнадежно лопнула.

Футбольная школа мне пригодилась на новом поприще, и, может быть, в том, что

удалось мне сделать в поэзии, есть отблески духовного влияния моих тогдашних

футбольных героев. Признаюсь, что, несмотря на возраст, я до сих пор играю в футбол

с переделкинскими мальчишками. Одним из самых счастливых праздников в моей

жизни был день, когда на нашу полысевшую от спортивных сражений поляну приехали

по моему приглашению Хомич, Сальников, Понедельник и я наконец-то сыграл с ними

вместе. Когда Сальников подал мне через все поле блестящий навес, а я, находясь

спиной к воротам, не смог эластично принять мяч смягченной грудью, чтобы затем

развернуться и сыграть в гол, я чуть не заплакал от стыда, а футболь-НЫЙ мэтр

яростно закричал на меня, позабыв, что это всего-навсего игра на дачной поляне, а не в

Лужниках на Кубок Советского Союза. Зато я был на седьмом небе, когда Понедельник

с непозабытой ростовской удалью все-таки вколотил между двух рассохшихся

осиновых штанг мяч с моей подачи.

Кстати, там произошел один любопытный эпизод. Один из переделкинских парней

шпанистого типа, позволяющий себе в знак презрения к миру играть с папироской в

зубах, войдя в раж и позабыв, что перед ним ветеран отечественного футбола, ударил

ногой в живот Хомича, пытаясь выбить мяч из его исторических перчаток. Хомич на

мгновение согнулся от боли, а я с ужасом бросился к нему, думая: «Господи, не

хватало, чтобы с ним что-то случилось... Ведь ему за пятьдесят...» Однако «тигр»

выпрямился и, улыбнувшись, как будто ничего не произошло, выбил мяч в поле,

спокойно сказав напавшему на него балбесу: «Вынь чинарик изо рта!» Вот выдержка

настоящего спортсмена, которого, кстати, бивали и не такими ногами. Не знаю,

произошли ли в душе нашего переделкинского «рубанозы» какие-нибудь

действительно глубокие сдвиги, но свою «беломорину» он не просто выплюнул на

траву, но послушненько вынул и даже выкинул за пределы поля.

Хотя я разделяю заповедь «Не сотвори себе кумира», тем не менее не стыжусь того,

что у меня были фут

353

больные кумиры в детстве. Их сотворил не я, не реклама, а они сотворили себя сами

— сотворил наш отечественный спорт. Поэтому, прежде чем перейти к сегодняшним

проблемам нашего футбола, поговорим о его прошлом, ибо в прошлом всегда удается

найти тот волшебный ключик, который открывает самые сложные замки современных

проблем.

Я не буду говорить о селинско-канунниковском и о последовавшем затем

старостинско-якушинском периодах нашего футбола: это для меня история,

прочтенная, но не прочувствованная. Я хочу помянуть добрым словом первые

послевоенные годы, когда я влюбился в футбол.

После подвига киевских динамовцев, несмотря на угрозу смерти все-таки

выигравших матч у немецкой оккупационной команды, слово «футболист» было овея-

но героическим всенародным ореолом. До сих пор у меня в памяти напечатанный в

«Красном спорте» очерк о вратаре «Спартака» Жмелькове, который, будучи раз-

ведчиком на фронте, однажды совершил акробатический бросок на немецкого офицера,

чтобы взять его в качестве «языка». Люди чувствовали гражданскую гордость за наших

футболистов, во многих из них видя своих товарищей фронтовиков. Нелишне

задуматься о том, что история футбола неотделима от истории вообще. Футбол именно

потому, что он стал общенародным видом спорта, есть не только явление физической

культуры, но и явление национального человеческого духа. В народе-герое, только что

одержавшем победу над фашистскими захватчиками, чувствовался необычайный

духовный подъем, и это не могло не отражаться на сыновьях нашего народа —

футболистах. Именно в то время, восполняя тяжелые потери, наряду с заигравшими

снова в полную силу ветеранами появились новые ослепительные самородки. Так

произошло несмотря на то, что ветераны совсем или почти не тренировались во время

войны, для футбольной поросли не было такого количества спортивных школ, как

сейчас, и общие материальные условия были непредставимо хуже.

Но зато игра нисколько не походила на «служебную», а была игрой во всей ее

первозданной свежести. Люди, устав после стольких перенесенных страданий,

изголодались по игре, наконец-то дорвались до нее и на полном дыхании

выкладывались, осуществляя это сво

354