Читаем Талан полностью

Л е м i ш к а. Да… возмутительно… Але я завжди i душею, i серцем… по гроб живота…

К от е н к о. Годi базiкати! Гайда! (Повертає за шиворот).

Л е м i ш к а. Не утруждайтесь… лечу, лечу! Я напам'ять… од палятурки до палятурки! (Бiжить).

<p>В И Х I Д X</p>

Лучицька та Маринка, потiм Жалiвницький.

Котенко забачив — i за лаштунки.

Л у ч и ц ь к а (задихавшись, вбiгає в 1-у уборну). Ох, як бiгла! Серце мало не вискочить!.. Що? Опiзнилась?

Ж а л i в н и ц ь к и й (з уборної). Нi, тiльки що почали. (Iде до неї).

Л у ч и ц ь к а. О? То я вспiю, — ще багато часу… мiй вихiд останнiй. Добре, що я маю звичку дома одягати костюм. (Начинає гримуватися). Ху, як дух забива: так налякали! I що се сталося!

Ж а л i в н и ц ь к и й (убраний парубком). Якийсь гедзь укусив. Даймо, що я знаю, який отой гедзь…

Л у ч и ц ь к а. Який же?

Ж а л i в н и ц ь к и й. Квятковська.

Л у ч и ц ь к а. Не може бути: вона така добра; зо мною ласкава, як сестра…

Ж а л i в н и ц ь к и й. Вiрте! Та вона готова вас в ложцi води утопити.

Л у ч и ц ь к а. За вiщо б? Хiба за те, що я її люблю?

Ж а л i в н и ц ь к и й. За те, що таланом забиваєте. Ви готовi за всiх головою наложити, а для вас то нiхто й пальця не врiже: про свою шкуру всяк дба, а в вiчi, звичайно, скалить зуби…

Л у ч и ц ь к а. Як ви хмуро дивитесь на людей: при такiй вiрi тяжко й жити! А я певна, що зовсiм поганих людей i нема, що обернiться теплим словом навiть до лиходiя, то i в його бог озоветься…

Ж а л i в н и ц ь к и й. Ох-ох! Коли б то так! А краще не дiймайте вiри, то не зневiритесь.

Л у ч и ц ь к а. I вам, значить, не дiймати? (Подає руку). Я й привiтатись забула!

Ж а л i в н и ц ь к и й. I менi навiть.

Л у ч и ц ь к а. Гай-гай! Який же ви, друже, непевний. Нi, на вас я як на гору: ви в мене найщирша, найрiднiша людина… та ще моя няня, бабуся. Коли б не ви, я не знаю, що б зi мною сталося. Я не забуду до смертi тiєї першої зустрiчi, коли я, божевiльна, з одчаю мало на себе рук не зняла. Ви постерегли мою страшну думку, ви одiгрiли порадою теплою моє серце задубле, ви визвали благодiйнi сльози; ви показали менi нову путь, яка може загоїти врази… i я припала з захватом до нiг нового бога… Як же менi вас не любити? (Простягає йому руку).

Вiн цiлує.

Ж а л i в н и ц ь к и й. Ви освiтили сей храм i стали в йому богинею. Але пробачте менi слово, — спокуси-тель знов тут, пантрує за вами, коршуном над головою кружить.

Л у ч и ц ь к а (спалахнувши). Його зальоти тепер не страшнi. Я, признатись, i спiзнилась того, що боялась стрiнутись з Антоном Павловичем.

Ж а л i в н и ц ь к и й. Ви менi тiльки позвольте, то вiн i носа сюди не покаже.

Л у ч и ц ь к а. Що ви? Хiба вiн менi що? Я не за його…

Ж а л i в н и ц ь к и й. А за себе боялись? А-а! (Кудлить волосся).

Л у ч и ц ь к а. Ви й назвиська його не можете чути спокiйно!

Ж а л i в н и ц ь к и й. Даруйте, не можу! Вiн, на мiй погляд, розбещений панич, занужений своєю нiкчемнiстю.

Л у ч и ц ь к а. Сором, сором, мiй друже! Се якесь лихе почуття, а не ваше серце… Антон Павлович не нiкчема, а чоловiк вельми освiчений i талановитий, з чесними, гуманними засадами… а що не при дiлi, — так у нашiй окружнiй темрявi передовiй людинi притулку нема…

Ж а л i в н и ц ь к и й. Бачите, з яким палом за його заступаєтесь: видно, добре вам задурманив i розум, i серце. А йому, ласуну, одна тiльки примха, однi хвастощi…

Л у ч и ц ь к а. Не лайте ж менi його в вiчi: невже вам не жалко мене вразити, менi болiч зробити?

Ж а л i в н и ц ь к и й. Згибло все! Ви закоханi знов у Квiтку!

Л у ч и ц ь к а. Ой! Що ви? Звiдкiль така думка?

Ж а л i в н и ц ь к и й. Закоханi, закоханi… правда?

Л у ч и ц ь к а. Нi, нi!.. Не знаю… i не думала! Я задавила давнє…

Ж а л i в н и ц ь к и й. Закоханi — i мови нема.

Л у ч и ц ь к а. Що ви? Анi слова про те! Як ви умiєте людину збентежити… жарину кинути в серце.

Ж а л i в н и ц ь к и й. Не рвiя в мене кричить: я вашим щастям щасливий… тiльки не йому вам його дати, а хiба поламати життя! I святе iскуство пiде до дiдька, i погине чудовий талан, замре, втiхи ради, висока душа, а Україна знов сиротою зостанеться!

Л у ч и ц ь к а. Борони боже! (Пауза. Далi жваво). Не бiйтесь, не зраджу, з свого дорогого шляху не зiйду!

Г и р я в и й (у дверi). Марко Карпович! Вихiд!

Ж а л i в н и ц ь к и й (скакує). Бiжу! (Виходить за лаштунки).

Л у ч и ц ь к а (хапаючись за серце). Якось здавило серце… Чи страх налетiв… чи просто холод, мороз?.. Маринко, накинь на мене хустку… (Пауза). Пусте!.. Зневага одна… Там ганьба… а!.. Далi, далi!! (Пауза). Нi нi! Не станеться… нiколи… задавлю! А дай ще менi, Маринко, вина… щось холодно.

Маринка подає; Лучицька п'є нервово.

Як думаєш, я на мерзоту нездатна?

М а р и н к а. Що ви?

Л у ч и ц ь к а. То-то ж! Так i думай, моя дитино!

М а р и н к а. Авжеж… Ой, пора менi! (Вибiгає).

Лучицька спирається на руки на стiл i здавлює ними свою голову.

<p>В И Х I Д XI</p>

Тi ж i Котенко та Безродний.

Безродний iде в 1-у уборну, здоровкається. Лучицька здригнулась. Обоє мовчки сидять.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги