Тактильные ощущения

— Там написано, что в случае форс-мажора компания не несёт никакой ответственности ни за какие убытки пассажира.

— Как так не несёт ацвец…, атвес… Асвессвенси? — возмутилась дама. — Что мы будем тогда сейчас делать, мущчина?

Последнее уже явно не имело отношения к нашему полёту.

Чуть позже пришёл ещё один представитель авиакомпании — важный и седой. Его бить не стали в силу того, что он сразу заявил, что за счёт авиакомпании нас всех будут кормить. Это было воспринято с энтузиазмом, особенно после обильного апперитива.

Пока ждали кормёжку, те, кто ещё мог двигаться, начали кампанию по помощи немецкой семье, которая действительно была в тяжёлом положении, учитывая их грудного ребёнка. Вызвать сочувствие у обслуги не удалось и поэтому решение приняли имперское. Сквозь стеклянную стену, ограждающую накопитель, было видно, что рядом с нами находится что-то вроде зала для VIP-персон. Несмотря на всевозможные запреты, у половины мужского населения накопителя оказались в карманах перочинные ножи и некоторые — с отвёртками. Разобрать стеклянную стену оказалось проще простого. С помощью оторванной от пола кушетки из зала VIP были выгнаны все, кто там был и мог помешать младенцу. Стеклянную стену поставили на место, но не привинтили — на случай, если полёт всё-таки состоится.

Потом удалось взломать маленький пульт, закрытый ролеттой — тот, который служит для регистрации посадочных талонов. Старания оказались не напрасными, под сдвинутой крышкой, кроме монитора оказался ещё и телефон. Сразу выстроилась очередь. Создавалось полное впечатление, что народ устраивался всерьёз и надолго. Между тем, действительно, привезли еду. За ней тоже организовали очередь. Почему-то в этой очереди доминировали мусульмане, явно не имеющие отношения к нашей группе. И проникшие сюда непонятно как. Впрочем, хватило всем.

Наконец, когда всё крепкое было выпито и съедобное съедено, мусульмане попраны, настало время организовать зрелища.

Для зрелищ использовали циклопический терминал, висящий под потолком. Терминал до этого занимался обычной рекламой всякой ерунды. Но теперь он привлёк внимание нескольких человек. Они решили срочно сделать из этого терминала телевизор. При этом, судя по всему, сам процесс для них был гораздо важнее цели. Что они делали, я не очень понимал, но выглядело это эффектно. Из кресел делали лестницу к потолку, из туалета принесли зеркало, чтобы тот, кто ковырялся в потрохах терминала, смог увидеть изображение на экране и настроить его. В итоге появился футбол, транслируемый через спутниковую сеть. К сожалению, развлечение было прервано объявлением о посадке. Так всегда, на самом интересном месте.

Опять выстроилась очередь, теперь уже не из безликих пассажиров, а сплочённых в боях соратников.

— Эй, кто-нибудь, — раздался голос. — Тут ваш один встать не может. Устал, наверное.

Это дама в служебной форме призывала помочь пассажиру, безвольно съехавшему вдоль колонны. Есть же такие, не могут контролировать, сколько выпили. Я был ближе всех и без особого энтузиазма решил помочь.

— Эй, земеля, вставай! — я потряс спящего за плечо.

Тот открыл глаза и промычал:

— Мне надо срочно.

— Ладно, давай-давай! Нам всем срочно, — я протянул ему ладонь, в которую он с готовностью вцепился.

Я подтащил его к очереди и прислонил к устойчивому элементу обстановки. У меня срочно появилось дело. Уж слишком знакомо было ощущение. Ощущение ладони чужого в моей. В который раз… К счастью, телефон из взломанного пульта был ещё доступен.

— Виктор? Это я. Да, задержка. Тут такое. Помнишь, ты говорил, что не только вертушки по сараям лежат? Да, если бы парочку тех, других, меня до дому проводили. Тут один тип, мне кажется, из наших друзей. И ещё — пусть с пилотами моего свяжутся.

Мне показалось, что я слышу свой голос со стороны. Никогда бы не поверил, что я могу так обыденно вызывать для себя авиацию поддержки.

Взлёт прошёл совершенно спокойно. Минут через двадцать я с удовольствием отметил, что к нам пристроился агрессивного вида истребитель. В черноте неба он был почти незаметен. Огни погашены, только плазменная струя из турбины выдавала его присутствие. В противоположный иллюминатор удалось разглядеть и его приятеля. Ну, дай бог, что я ошибся. Вернее в том, что тот упитый был из тех самых, сомнения не было. Но вот связано ли это как-то со мной — это был вопрос неясный.

Глава двадцать пятая

Полёт проходил спокойно. Не знаю как кому, но мне спокойствие придавали истребители эскорта. Под рёв турбин, который был лишь чуть громче обычного из-за нашего сопровождения, я стал даже задрёмывать. Это я понял потому, что не заметил, как ко мне подошла стюардесса и стала трясти за плечо.

— Господин Майер? — она любезно склонилась надо мной.

— Нет, я Залесский, — судорожно вспоминая свою поддельную фамилию, проговорил я. На самом деле у меня в паспорте было написано Замский.