Тактика малых групп

Под ногами что-то похожее на болото. Ноги по щиколотку тонут в какой-то мутной жиже, от которой идёт лёгкий, на фоне серного, запашок разложения. В пяти метрах от меня из пола растёт что-то среднее между деревом или каким-то сюрреалистическим сталагмитом в три моих охвата. Его вершина скрывается в тумане, а поверхность вся состоит из острых граней каких-то зеркальных поверхностей. Поверхности, которые отражают то, чего рядом просто нет. В каждом осколке я вижу чьи-то мучения, страдания, разврат, убийства, насилие. В отвращении отвожу взгляд от этого образования. Бр-р-р. Аж до печёнок пробирает!

Перехватываю секиру поудобнее, будто она может меня как-то защитить от всё сильнее подступающего ужаса. В этом месте всё какое-то неправильное, даже не знаю как словами выразить, но всё не так. Глазам физически больно смотреть на местный ландшафт. Вот, например, эти пузыри, что иногда поднимаются из заболоченной поверхности под ногами. Ну разве могут пузыри быть квадратными или многоугольными — пузыри же, по определению, круглые должны быть, но местные пузырики, видимо, не знают какими они должны быть и разрывают мне мозг своим существованием в такой форме.

А цвета вокруг? Где зелёное, где голубое? Где, вообще, какое-либо иное, кроме оттенков крови и серости? Но самое страшное не в этом, а в том, что кругом стоит нереальная, совершенная тишина. Вот схлопнулся пузырь в виде красного, с багровыми разводами тетраэдра, совершенно беззвучно лопнул. И только мое дыхание — вот единственный звук вокруг. И ещё, мне кажется, что надо вести себя как можно тише, ни в коем случае не шуметь доспехом и, тем более, не кричать. Эдакое странное ощущение, что я не один. Причём это чувствуется столь явно, что даже не знаю, какое чувство заставляет меня так думать! Это как смотреть триллер или фильм-ужастик, и вроде на картинке всё нормально, но вот музыка явственно подсказывает, что скоро случится что-то не доброе. Только тут нет музыки, и картинка совсем сводящая с ума, а так подспудное ощущение, что я попал в плохой ужастик с дешёвыми спецэффектами. Только вот в реальности. И куда делась вся та бравада, которой я кичился перед шаманом? Истаяла как дым, я тут один, и мне не придать себе силы мотивировкой того, что мне надо выглядеть достойно в глазах других. Тут нет судий, никто меня не укорит за этот страх.

Грёбанные боги! Чего я боюсь-то? Чего!? Я же бессмертен! Ёж вашу медь, и как заору во всё горло:

— Я бессмертен! Подходи по одному!!!

И эта совершенно дурацкая выходка, на удивление, срабатывает! Стах уходит, точнее, пропадает, весь сразу. Я бессмертен, а боли не боюсь, мне плевать кто бродит в этом тумане цвета крови! Прямо как в том анекдоте про Красную Шапочку[27]! Это воспоминание из той, сейчас такой далёкой земной жизни, заменяет оскал страха, на яркую улыбку, во все зубы.

— Эй! Есть кто живой!?

Умом понимаю, что у меня, наверное, истерика, но я наоборот её даже подзуживаю, потому как лучше пусть так, чем свернуться комочком подвывающего ужаса.

— Выходите, твари!

И едва я это сказал, справа что-то мелькнуло серой тенью в багровом тумане. Я лишь разглядел некий ломаный силуэт, чего-то или кого-то раза в два большего чем я.

Стойку пониже, упереть ступни понадёжнее. Секиру в боевое положение. Как же страшно-то!!! И что бы убить этот возвращающийся вновь ужас, начинаю громко проговаривать детскую считалку.

— Стояли звери около двери. В них стреляли — они умирали…

Эти слова, срываясь с губ, выполняют роль успокаивающей мантры, не дающей страху вновь завладеть мной.

— Стояли звери около двери…

Тихий свист сзади, и я успеваю среагировать. Резкий разворот и взмах секирой. Я попал! Но это мало что изменило. Стальное лезвие бесполезно соскользнуло с похожей на гладкий хитин брони, в которую было заковано атаковавшее меня чудовище. Монстр, напоминающий невероятную смесь богомола с чудищем из кинофильма «Чужой», вот кто с небывалой лёгкостью заблокировал мой удар одной из своих лап.

— В них стреляли…

И тут же мощный удар правой нижней лапы монстра пробивает всю мою нагрудную броню, будто та из папье-маше, и вырывает мне сердце. И всё это одним резким, слитным движением, настолько быстрым, что я не успеваю даже испугаться.

Вы видели своё сердце? Не на мониторе у медицинских приборов, а, так сказать, в живую, вот так прямо перед самыми вашим глазами? Я теперь могу говорить, что видел. И не спрашивайте меня о ощущениях, мне не хватит слов. И прежде чем пелена небытия забирает меня в свои спасительные объятия, губы успевают прошептать.

— Они умирали…

Слайд сто пятый

— Так?

Смотрю на набросок, который повернул в мою сторону Павел.

— Похоже, но что-то не то. А, вспомнил, ещё пара глаз вот тут и симметрично с другой стороны.