Тактический уровень

В особом отделе тридцать восьмой армии старший лейтенант Клинкин узнал, что в соответствии с планом операции разведчики должны были выйти к своим ниже Кременчугского плацдарма в полосе обороны Южного фронта. Сидеть на месте и ждать их возвращения он не стал и приказал своей небольшой колонне двигаться прямо туда.

На позиции, где люди из роты капитана Щеглова с раннего утра ждали возвращения разведчиков, Клинкин со взводом НКВД прибыл ближе к полудню. Настроение здесь у всех было нервное, если не сказать подавленное. Все видели, к каким последствиям привел ночной рейд – последствия эти недвусмысленно плыли по течению мимо передовых окопов – и с нетерпением ждали возвращения виновников тожества, но все сроки уже прошли, а разведчики так и не появились.

– Старший лейтенант, отойдем, – негромко позвал Клинкина майор, представившийся командиром разведроты сто шестьдесят девятой стрелковой дивизии, – ты ведь за разведчиками из тридцать восьмой армии прибыл?

– Допустим, – настороженно ответил Клинкин, которому этот майор начальником ни разу не являлся, и соваться в его дела, вроде как, был не должен.

– А ты, старший лейтенант, лицо попроще сделай, – усмехнулся майор, – мне твои секреты ни к чему, своих хватает. А вот полезной информацией поделиться могу, хотя, вообще-то, сообщать ее тебе я совершенно не обязан. Разведчикам из тридцать восьмой помочь хочу, если, конечно, это еще возможно. Большое дело люди сделали…

– Я вас слушаю, товарищ майор, – кивнул Клинкин, – извините…

– Пустое, – отмахнулся майор. – Сегодня ночью мои парни тоже ходили щупать немца за вымя, уж очень неспокойная обстановка на плацдарме. Это хоть и не наш участок, но совсем рядом, вот я группу и отправил вдоль нашего берега посмотреть, чем дышат фашистские сверхчеловеки. Далеко они не ушли – очень уж плотно немцы все прикрыли, но кое-что разведчики рассказали. Примерно за час до рассвета погода заметно улучшилась, и звуки вдоль реки стали разноситься достаточно далеко. Так вот, группа уже собиралась возвращаться, когда в нескольких километрах выше по течению раздалось несколько взрывов и некоторое время оттуда доносились звуки боя, причем стреляли не только винтовки и пулеметы, но и кое-что посолиднее, включая минометы и автоматические пушки. Потом все стихло, и дальше мои люди ждать не стали – приближался рассвет, и нужно было уходить.

– Думаете, наши пытались прорваться? – уточнил старший лейтенант.

– Думаю, не думаю… Это все угадайки, старший лейтенант. Я тебе факты рассказал, а ты уж сам решай, какие выводы из них делать.

* * *

– Тела найти удалось? – остановил Шлиман пространный доклад гауптмана, руководившего организацией засады на русских диверсантов.

– Нет, герр майор, вернее, тел-то как раз в районе поисков хватало, но все они в результате были опознаны, как солдаты и офицеры вермахта из состава шестнадцатой танковой дивизии, переходившей мост в момент удара русских гаубиц.

– Диверсанты могли быть одеты в нашу форму.

– Мы подошли к этому вопросу очень тщательно, герр майор. Тело считалось опознанным только в том случае, если находились свидетели, способные подтвердить личность погибшего.

– И что, удалось опознать всех?

– После взрыва захваченной диверсантами лодки мы обнаружили в районе засады шесть тел. Лейтенант, ефрейтор и четверо рядовых. На данный момент все они прошли полную процедуру опознания – это наши люди.

– Сколько человек находилось в «штурмботе» на момент его уничтожения?

– Я провел опрос экипажей лодок, перекрывавших русским дорогу, – замявшись на секунду, ответил гауптман, – и по его итогам так и не смог сделать однозначный вывод о количестве диверсантов. Была ночь… Осветительные ракеты дают яркий, но очень специфический свет. Когда ракет много, много и теней, освещенность все время меняется, сами источники света постоянно движутся…

– То есть никто ничего определенного сказать не смог?

– Члены экипажей лодок, вернее, большинство из них, видели одного или двоих, но все опрошенные ссылаются на плохую видимость и говорят, что могли ошибиться.

– Русские вели огонь по вашим людям, гауптман?

– Да, герр майор, одна очередь из MP-40 определенно была, но на таком расстоянии… В общем, попаданий противник не добился, и мы восприняли это, как жест отчаяния, а через несколько секунд «штурмбот» взорвался. Видимо, снаряд зенитки попал в мотор или в бак с бензином.

– Но ведь у экипажа захваченной штурмовой лодки был пулемет. Почему же диверсанты его не использовали?

– Возможно, у них закончились патроны к MG-34, – предположил гауптман, но в его голосе Шлиман не услышал уверенности, – до того, как выйти на нашу засаду они отбивались от других «штурмботов» и там, насколько я знаю, диверсанты пулемет использовали, причем весьма эффективно – две наши лодки сгорели.

– Сгорели? – напрягся Шлиман. Чутье охотника подсказывало майор, что перед ним след опасного хищника, но в этом еще следовало убедиться.