Такова хоккейная жизнь

У шведов своя, устоявшаяся годами манера игры. Они выбирают различные тактические схемы: 2-2-1, 1-3-1. И, скажем, обилие игроков в средней зоне связано не только с коллективной обороной, но и возможностью отобрать шайбу и создать острую атаку. В целом же шведы постоянно придерживаются академичной игры. У них есть все — техника, скорость, силовая борьба, они, наверное, лучше других смотрятся в позиционной атаке. При всем этом мы видели, что решающую роль в их победах сыграли личности. Например, в 1991 и 1992 годах в матчах с нашей командой результат делал Матс Сундин, звезда НХЛ.

Канадцы всегда исповедовали атакующий стиль игры. Они, действительно, в последнее десятилетие добились серьезного прогресса. Я думаю, это следствие и того, что в НХЛ много европейцев высокого класса, и, находясь рядом с ними, даже хоккеисты высокого уровня свою игру разнообразят. Но канадцы и американцы не уходят от своих излюбленных приемов. Кому-то, возможно, не нравится, что они возятся с шайбой у бортов, за воротами, топчутся на пятачке. Все это не просто так. Во-первых, североамериканцы часто выигрывают борьбу за воротами и атакуют сами или отдают пас партнерам, когда броски идут, скажем, от синей линии, они умеют изменить полет шайбы. Во-вторых, надо учесть, что у них прекрасное катание и владение клюшкой. И в-третьих — они не любят проигрывать.

Финны хорошо использовали советскую методику в развитии игры. Они чрезвычайно исполнительны. И на тренировках работают старательно. Вот, соединив хорошие наши качества и свои — скорость, напор, — они и вошли в элиту мирового хоккея. Но в последнее время, наверное, несколько остановились в росте.

Собственно, если провести параллель между выступлениями на льду моего поколения и нынешнего, то кардинальных перемен нет. Безусловно, современные хоккеисты действуют быстрее, выше темп игры, в техническом отношении они лучше, чем были мы. Это вполне естественно, хоккей развивается. Но в то же время магистральное направление школы ведущих держав не меняют, создавая тем самым неповторимый колорит традиционного соперничества.

Единственное, что беспокоит, желание руководителей НХЛ изменить правила игры. Речь идет, в частности, об игре в четыре полевых игрока, уменьшении размера ворот и так далее. Полагаю, подходить к новшествам нужно осторожно. Не факт, что они пойдут на пользу хоккею, привлекут особое внимание болельщиков. Изменения могут повлечь за собой массу проблем. Очевидно, что придется перестраивать тактику. И можно с определенной долей уверенности сказать, что отход от классического образца хоккея скажется не лучшим образом.

Очень многое в карьере игрока зависит от тренеров, партнеров. Безусловно, я имею в виду и клубы, и сборную. В моем формировании как игрока, в выходе на уровень сборной сыграли значительную роль несколько человек. И вообще мне с учителями и людьми, на которых надо равняться, повезло. В сборной с нами работали замечательные специалисты. Армейцам не приходилось перестраиваться, поскольку в мою пору и до распада Советского Союза сборную практически всегда тренировали наши наставники. К ним я причисляю и Кулагина, который пришел в сборную из «Крыльев Советов», но с богатым армейским опытом. И все мы его прекрасно знали.

Считаю выдающимся достижением тот факт, что в течение почти тридцати лет лидерами наших тренеров были Аркадий Иванович Чернышев и Анатолий Владимирович Тарасов. Во многом моя судьба связана с ними. К Тарасову я пришел в 23 года — это уже приличный хоккейный возраст. Тем не менее он дал мне понять, что надо еще учиться, чтобы выйти на уровень сборной.

Аркадий Иванович, как считали многие, был первым в тренерском дуэте сборной. Да, он руководил игрой, но немалый пласт работы выполнял Тарасов. Аркадий Иванович, внешне спокойный, выдержанный, пользовался у игроков уважением, имел на них влияние. Стратег и тактик, он руководил игрой, успевал осмыслить происходящее, быстро принимал решения.

Анатолий Владимирович во многом не походил на Чернышева. У него была живая творческая натура, он мог распознать в молодом игроке будущего мастера. Имея возможность, так сказать, получать игроков, Тарасов создавал звенья, которые были лидерами в ЦСКА и сборной. Он одновременно решал две задачи — национального и международного уровня. Были сильнейшими Александров — Альметов — Локтев, Викулов — Полупанов — Фирсов, Мишаков — Ионов — Моисеев, наша тройка.

Анатолий Тарасов был жестким, властным и еще, я бы сказал, — отважным. Ну, кто, кроме него, в начале пятидесятых годов мог написать письмо в ЦК КПСС, в котором он доказывал, что советский хоккей готов к победным выступлениях на международной арене. Могли погладить, могли и «к стенке поставить». Ведь спортивные деятели как огня боялись гнева Иосифа Сталина.