Такой я была

«Привет. Это я. Прости, пожалуйста, что забыла про твой день рождения. Может, ты права, и я хреновая подруга. Прости за все, что я тебе наговорила. И за свой тон. Но все действительно так, Иди. И нам, наверное, нужно об этом поговорить. Перезвони, когда получишь сообщение. Пока».

В понедельник иду в школу пешком и прихожу слишком рано. Времени еще полно, и я решаю разобраться в шкафчике. Потом за спиной слышатся шаги, и, даже не оборачиваясь, я понимаю, что это Мара. Притворяюсь, что ее не вижу, хотя, кроме нас двоих, в коридоре никого.

– Привет, – говорит она и встает рядом. – А я за тобой заезжала. Твоя мама сказала, ты рано ушла.

Я молчу и просто продолжаю перебирать листки бумаги, накопившиеся на дне шкафчика.

– Мы теперь не разговариваем? – резко спрашивает Мара.

Я поворачиваюсь.

– Думала, ты мне позвонишь, – продолжает она. – Ты получила мое сообщение?

– Да, – отвечаю я.

– Значит, нарочно не перезвонила?

– Я не на такое извинение рассчитывала.

– А тебе не кажется, что ты тоже должна передо мной извиниться?

Мы стоим, скрестив руки, и обе ждем, пока заговорит другая.

– Ладно, прости за то, что я тебе наговорила, – выпаливаю я. – Я вовсе не считаю тебя жалкой дурочкой из-за того, что ты с Камероном. И хочу, чтобы ты была счастлива. Честно. Просто… ты очень меня обидела.

– Иди, я знаю. Мне так стыдно за все, что у меня вырвалось. Я просто тревожусь за тебя, понимаешь? А то, что забыла про день рождения – так я самая ужасная дура в мире! Как я могла забыть? До сих пор поверить не могу.

– Да ладно. Ничего страшного. Это я взорвалась.

– Нет. Я повела себя просто ужасно. Это непростительно.

– Простительно, – отвечаю я. – Раз в семь лет поссориться можно. Давай так: я прощаю тебя, а ты меня.

– Договорились. – Мара улыбается.

– Так расскажи, – я знаю, что она умирает от желания поделиться со мной, – как все прошло?

Она вздыхает, прислоняется к шкафчикам и мечтательно смотрит в потолок.

– Потрясающе. Это было так здорово, Иди, правда. Никогда не думала, что буду испытывать к кому-то такое… Но здесь не хочу об этом говорить. Давай смоемся, пока нас не увидели? Позавтракаем где-нибудь и сделаем вид, что опоздали. Я угощаю, ладно?

Я захлопываю шкафчик.

– Достаточно было сказать «давай смоемся», – смеюсь я. Мы бежим к ближайшему выходу.

Кейлин приезжает на день Благодарения, как и планировал. Он пытается делать вид, что между нами все в порядке, но мы оба понимаем, что это не так. После ужина в пятницу он подходит к двери моей комнаты и стучится. Заглядывает внутрь и говорит:

– Так как насчет завтра, Иди? Сходим куда-нибудь вдвоем? Не забыла?

– Давай, – я пожимаю плечами.

– Отлично. – Брат улыбается, но не уходит, а смущенно стоит на пороге. – Я ухожу, так что… – Поднимает руку, машет мне, направляется к выходу.

– Я тоже ухожу, – кричу я ему вслед, как будто у нас с ним соревнование.

Он возвращается.

– Да?

– Да, и что?

– Ничего, – отвечает он и бросает на меня мрачный взгляд. – Будь осторожна, ладно, Иди?

Я закатываю глаза и продолжаю рыться в шкафу, выбирая, что надеть.

Кажется, сам воздух заряжен каким-то весельем, вибрациями, когда мы с Марой, Стивом и Камероном едем на вечеринку. Ее устраивает в общаге друг друга соседа по комнате приятеля, знакомого с двоюродным братом Стива. То есть нас почти пригласили. И это очень здорово, потому что мы все просидели в душных тесных комнатушках с предками больше двух дней и готовы взорваться. А может, я просто сужу по себе. В машине играем в «камень-ножницы-бумагу», чтобы решить, кто будет за рулем. Камерон больше всех тормозит – значит, быть ему трезвым.

– А мне все равно. Я просто хочу быть с Марой, – заявляет он. – Необязательно напиваться, чтобы было весело.

Стив открывает мне дверцу машины. Я его игнорирую.

– Очень мило, Камерон. Но я люблю напиться и повеселиться. Так что, может, уже пойдем? – Я иду вперед, туда, откуда слышится музыка.

Стив смеется. Так и хочется сказать ему: я не шучу! Я абсолютно серьезна, черт возьми. Сейчас мне не только необходимо напиться, чтобы повеселиться; мне это нужно, чтобы выжить, ведь до отъезда Кейлина – и, соответственно, Кевина – еще целые выходные. Мне даже кажется, что алкоголя будет мало.

Меня догоняет Мара.

– Так скажи. Нравится или нет?

– Он? – киваю на Стива. – Нет, конечно, нет.

– Брось, Иди, почему? – Она берет меня под руку.

– Потому что он такой… – Я оглядываюсь. Он машет мне рукой. – Он такой.

– Какой? Милый? Слишком милый, слишком умный, слишком симпатичный и очаровательный?

Я пинаю кусок отколовшегося асфальта.

– Только не думай, что я собираюсь с ним переспать!

– Я не думаю! – кричит она, забегает на несколько шагов вперед и пинает мой камень раньше меня. При этом резко выдергивает руку, и я спотыкаюсь.

– Но он точно так думает! – Я прыгаю вперед и пинаю камень в последний раз. Тот летит в кусты, растущие вдоль тротуара, положив конец нашему маленькому соревнованию.

– Неправда! – Подруга останавливается, подходит ближе и шепчет: – Он вовсе не рассчитывает с тобой переспать.