Такой горячий, но сладкий кофе

Полина усмехнулась:

— Не поверишь, я не знаю, где это.

Слегка улыбнувшись, я добавила:

— Подмосковье. Рублёвка.

— Ты расскажешь мне удивительную историю о том, каким ветром тебя занесло на Рублёвку?

— У родителей моей двоюродной сестры там дача.

— Ааа, — протянула Полина, — так ты едешь к сестре?

— Всего на пару недель. А потом мы сможем поехать в Воронеж, если к тому времени ты не передумаешь.

— И что ты там собралась делать? В этой Жуковке?

Я нахмурилась:

— Не поняла вопрос.

— Насколько я помню, твоей сестре шестнадцать лет, значит, и её друзьям примерно столько же. Скажи мне, чем будет заниматься девушка в двадцать один год в деревне с подростками. Жуковка это же деревня, верно?

— Да, — я пожала плечами. — Пока не знаю, но думаю, что дети найдут способ меня развлечь.

Полина улыбнулась:

— Я в этом даже не сомневаюсь.

Я закатила глаза и покачала головой.

— Ненавижу, когда ты так улыбаешься.

— Почему?

— Потому что знаю, о чём ты думаешь в такие минуты. Не переживай: я не буду учить их курить.

— Они сейчас в том возрасте, когда сами могут научить тебя чему угодно.

Я усмехнулась:

— Больше, чем я, они всё равно не знают.

— Не будь такой наивной, Марина.

— Всё, я не буду с тобой это больше обсуждать, — Полина допивала сок всё с той же хитрой улыбкой на лице, — я обещала Олесе, что приеду к ней, и я приеду. Две недели в компании подростков я, наверное, смогу выдержать.

— Я буду за тебя молиться, — засмеялась она. — А если серьёзно, то я просто буду искренне надеяться, что ты не влюбишься там в какого-нибудь пастуха и не останешься с ним пасти его коров.

— Если этот пастух будет более разговорчивым, чем Игорь, то останусь.

Полина заказала себе ещё один стакан сока, и мы сменили тему.

Глава 2

Чтобы не лишать себя удовольствия в скором времени оказаться в Воронеже, сразу же после встречи с Полиной я вернулась домой, собрала вещи и уточнила у тёти адрес и схему проезда в Жуковку. Впрочем, её слабые познания местности мне вовсе не пригодились: лишь оказавшись на месте, я выяснила, что адрес-то, оказывается, не тот и автобус совсем не такой. Об этом мне любезно сообщил водитель автобуса, на котором я два с половиной часа тряслась по раздолбанным дорогам Рублёвки (а вы говорите — элита, элита!); он же сказал, что дальше развилки нет, и сидеть мне теперь на пустоши, пока какой-нибудь добрый человек не возьмёт меня к себе в попутчики. Именно на такой грустной ноте мужчина, которому на вид можно было дать около сорока пяти лет, оставил меня сидеть на обочине на старой, потёртой сумке.

Вы не подумайте, я не растерялась; тут же набрала двоюродной сестре. Вот только связь меня подвела. Сквозь шорохи и чавканье мне удалось разобрать, что их загородный дом не в Жуковке, а дальше, и вообще, с чего мне взбрело в голову, что мой путь лежит как раз в эту деревню? Серьёзно? Может быть, потому что кто-то назвал мне её адрес? Однако оправдаться я всё равно не успела: Олеся что-то прочавкала, и связь окончательно оборвалась. Благо, в этот момент мимо меня на велосипеде проехал испуганный мальчик, чьи глаза закрывала жёлтая бейсболка.

— Эй, парень! — я окликнула юношу. — Как мне добраться до…

Я даже договорить не успела, как он изо всех сил своих тощеньких ножек начал усердно крутить педали и укатывать в закат. Видимо, не часто у них здесь кто-то сидит на дороге и ждёт помощи извне.

Я битый час пыталась дозвониться до сестры, но аппарат упёрся и постоянно твердил: «Абонент временно недоступен». А временно ли? По-моему, даже на том свете связь лучше, раз люди умудряются при всех реалиях жизни видеть призраков и верить в любовь вампира к обычной девушке, страдающей социофобией.

Мысли мои были прерваны звуком тормозящих колёс. Оторвав взгляд от экрана телефона, я подняла голову и увидела улыбающегося молодого человека, который слишком свободно и пафосно для своего возраста восседал на мотоцикле.

— Заблудилась? — спросил он.

— А что, ты хочешь меня отсюда вывести?

Парень усмехнулся:

— Будь моя воля, я бы увёз тебя далеко-далеко, малышка, но сегодня у меня совершенно другая миссия. Я жду одного человека. Здесь женщина бальзаковского возраста не пробегала?

— Женщин не видела. Мужчин, впрочем, тоже. Ты местный?

— К сожалению, да.

— Поможешь мне найти один посёлок?

— Я же говорю, малыш, у меня нет времени.

— Кого-то ждёшь?

— Да, — он махнул рукой, — к моей подруге сегодня должна приехать тётя. Старая кошёлка, судя по всему, заблудилась, и меня отправили на её поиски.

Я посмотрела на своего собеседника и улыбнулась; один из дружков Олеси, я узнала его. Сестра иногда рассказывала мне о мальчике с карими глазами, татуировкой на руке и красивой улыбкой. Улыбался он действительно красиво; словами такое передать сложно, а вот на живом примере — пожалуйста. Марио Касас улыбается также.

— И сколько старой кошёлке лет?

— Двадцать один, вроде.

Я ухмыльнулась:

— Не такая уж и старая.

— Малыш, когда тебе семнадцать, всё, что старше восемнадцати — старо и отвратительно. Нет, конечно, если тебе чуть больше двадцати, я всё равно не против прокатить тебя пару раз на своём железном коне.