Такая вот любовь

Держа ладонь прямо над перилами, она спустилась на одну ступень, потом на другую. Кожу покалывало. Очутившись внизу, она устремилась к окнам столовой, не зная, хочется ли ей, чтобы ее увидели, но точно зная, что ей хочется стоять там, где ее могут увидеть. И если бы она не отменила визит дезинсектора, в этот самый момент он вскинул бы свои темные глаза, замер на месте и уставился на нее. Он задался бы вопросом, кто эта женщина – та, которая стоит сейчас в окне на виду у всех.

Но дезинсектор не пришел, и она сама гадала, кто эта женщина в окне.

Когда Анджелина познакомилась с Уиллом, ей было двадцать пять лет и она работала патронажной сестрой, когда они поженились – двадцать шесть, Кару она родила в двадцать семь, Ливи – в двадцать девять, Айрис – в тридцать один, и вот наконец ей стукнуло сорок девять. Теперь ей сорок девять. Она подалась вперед, к самому стеклу, и прижалась лицом к знакомой поверхности. Как мало видно отсюда: одна только трава. И дети. Вечно нужно было готовить очередной ужин, покупать очередное платье, смотреть очередной футбольный матч, отвечать на очередной звонок. «Посмотри на меня, мама!»

До самого недавнего времени.

А теперь можно отступить на шаг и увидеть чуть больше. Анджелина оторвала голову от стекла, и в этот момент мимо дома проехал красный грузовик. Она ухватилась за толстую штору, пытаясь прикрыться, и бросилась к лестнице, на ходу подобрав носки и черные брюки. На ступенях приостановилась, чтобы поднять топ и трусы. Оказавшись в безопасности в своей комнате, Анджелина не в первый раз посетовала, какая же она трусиха, и захлопнула дверь.

* * *

На следующий день, после поцелуя у раковины, стука задней двери и громыханья поднимающихся и – наконец‑то! – опускающихся ворот, Анджелина достала из кладовки в конце коридора большую «таргетовскую» [3] сумку и поднялась по лестнице. Высыпала содержимое пакета – обычные и арахисовые «Эм-энд-эмс», желейные конфеты, «сникерсы», мятные «Джуниор минтс», драже «Гуд энд пленти», кексы с арахисовым маслом «Ризис», вафли «Кит-Кат», карамельные «кукурузки»[4], батончики «Баттерфингер», карамель в шоколаде «Милк дадс» и кислый жевательный мармелад – на пол спальни. Разложила лакомства вокруг, соорудив странный циферблат, и, двигая руками, точно часовыми стрелками, принялась поочередно отмечать пальцами каждый «час», пока смотрела «Безопасный проход» с Сэмом Шепардом и Сьюзан Сарандон, гадая, случайно ли на главные роли пригласили актеров с одинаковыми инициалами – SS. Потом поставила диск на паузу и унесла тон голоса Сьюзан, выражавший ее раздраженно-пренебрежительное отношение к Сэму, с собой вниз, на кухню. Насыпая сырные крекеры «Чиз-итс» в картонную миску, задалась вопросом, является ли подобный тон признаком отдаления от того, кого любишь.

Уилл пригласил ее на второе свидание уже на первом; повсюду оставлял ей записки с неровными широкими сердечками над подписью; так же как и она, хотел детей; и на все бы пошел ради нее. Однако если бы жена попалась сейчас ему на глаза, он непременно нахмурился бы. Уилл не смотрел фильмы в светлое время суток. Никогда не перекусывал между приемами пищи. Использовал спальню только для сна и секса. И считал, что сласти предназначены для детей – взрослым есть их предосудительно. Но ее претензии к Уиллу были мелкими, по сути, ребяческими. В жизни существуют более важные вещи. Однако как разобраться с этими более важными вещами, Анджелина не знала.

* * *

На третье утро, когда шел такой сильный дождь, что казалось, будто кто‑то задернул вокруг дома серые занавеси, перед уходом Уилл, чтобы поцеловать жену, был вынужден подойти к постели, потому что она осталась лежать, то сворачиваясь клубочком, то потягиваясь во всех направлениях, какие только могла изобрести.

На четвертый день, в пятницу, в шесть часов вечера Анджелина налила бокал вина, наполнила пенную ванну; именно там Уилл и нашел ее, когда в шесть тридцать вернулся домой.

На протяжении всего дождливого уик-энда – они с Уиллом смотрели игру Джорджии с Арканзасом, разговаривали с каждой из дочерей по телефону, сидели на веранде и жарили на ужин стейки, – Анджелина носила в переднем кармане джинсов коричневый пакетик «Эм-энд-эмс», и когда у нее возникло желание, отправила крошечное цветное драже в рот.

– «Эм-энд-эмс»? – спросил Уилл, покосившись на пакетик.

– Да, – ответила она.

* * *