Такая, блин, вечная молодость

   Квартира оказалась очень загаженной. Не могу сказать, что являюсь ярой поборницей чистоты, но до такого состояния я жилье не довожу. В маленькой прихожей полы, похоже, никогда не мыли, линолеум покрылся коркой грязи. Я вознамерилась снять сапоги, но потом передумала и прошла за хозяйкой на кухню прямо в них. И правильно сделала, здесь было еще грязнее. При нашем появлении тараканы в мойке даже не попытались скрыться, только озабоченно засуетились по тарелкам.

   Я огляделась в поисках пустых бутылок, их не было. Даже окурков не наблюдалось. Значит, это не алкоголизм, а обыкновенная неряшливость.

   При дневном свете я смогла хорошо рассмотреть хозяйку. Она была очень полной, причем болезненно полной. Одним только обжорством невозможно «наесть» три подбородка и огромный живот, смахивающий на пуховую подушку. Лицо одутловатое, красное, глаза припухшие.

   Женщина продолжала стоять и как-то отстраненно на меня смотрела. Я заговорила первой:

   – Простите, не знаю вашего имени-отчества...

   – Елена Андреевна.

   – Очень приятно, а я Люся. Так вот, Елена Андреевна, нам лучше сесть, разговор будет не из легких.

   Она послушно села на табуретку, я устроилась на другой.

   Я раздумывала, с чего начать, и все-таки решила не говорить всей правды.

   – Понимаете, в чем дело. Я работаю с вашей дочерью, несколько дней назад она пропала, и мы не можем с ней связаться. А у нее остались важные документы. Я подумала, может, Света заболела, вот и пришла навестить...

   – Она здесь не живет, только прописана, – сказала Елена Андреевна. – У нас однокомнатная квартира, вдвоем здесь тяжело ужиться, Света давно уже снимает угол.

   – А где?

   – Понятия не имею.

   – Но она к вам приходит, звонит? У вас есть ее телефон?

   Хозяйка покачала головой:

   – Мы не поддерживаем отношения. Дочь приходит, только чтобы забрать из ящика квитанции по оплате за квартиру. Несколько лет назад она разделила лицевые счета, теперь оплачивает свою долю. Когда наш дом снесут, мы получим отдельные квартиры.

   – Может, ее отец знает, где она?

   – Свету я вырастила одна, – с нажимом сказала женщина.

   Я уже заметила, что Елена Андреевна мало похожа на доцента. Значит, и про отца-генерала Рзаева наврала.

   – Вы понимаете, я боюсь, как бы со Светой не случилось чего-нибудь плохого. Она так неожиданно пропала...

   В ответ Елена Андреевна едва заметно пожала плечами.

   Я решила надавить посильнее:

   – Однажды я видела ее в компании людей криминального вида. Вдруг она попала в переплет?

   Елена Андреевна по-прежнему молчала.

   У меня было такое ощущение, что я разговариваю с замороженной рыбой. Слышит ли она меня? Вызывают ли мои слова у нее какие-либо эмоции? По внешнему виду это понять невозможно.

   – А у Светы есть подруги? – допытывалась я. – Кто-нибудь, кто знает, где она может сейчас находиться?

   Собеседница наконец открыла рот:

   – Когда-то у нее была подруга, Милена Немудряк, они дружили со школы. Не знаю, дружат ли теперь.

   – Адрес знаете? Или телефон?

   – Пойду поищу.

   Елена Андреевна тяжело поднялась и ушла. Через пять минут она вернулась с пыльной записной книжкой и продиктовала мне номер телефона.

   Я поняла, что больше мне здесь делать нечего, попрощалась с хозяйкой и направилась к выходу. Елена Андреевна открыла мне дверь и неожиданно спросила:

   – А где Света сейчас работает?

   – В газете по трудоустройству «Работа».

   – Кем?

   – Корреспондентом.

   Впервые ее лицо оживилось:

   – Надо же, как высоко дочка взлетела!

   – А вы где работаете? – полюбопытствовала я.

   – Я на инвалидности, – буркнула она и захлопнула дверь.

   Почему-то меня совсем не удивляет, что Света придумала себе других родителей. Зачем коллегам знать правду? И кажется, я понимаю, почему в трудную минуту она обратилась за помощью не к матери, а ко мне.

Глава 8

   Добравшись до дома, я первым делом кинулась к телефону и набрала номер Милены.

   Ответил приятный старушечий голос.

   – Мне нужна Милена Немудряк, – сказала я.

   – А у нее теперь другая фамилия, – жизнерадостно поведала старушка, – Разумная.

   – Надо же, как удачно сменила фамилию! – не удержалась я.

   – Да-да, – словоохотливо подхватила собеседница, – Миленочка очень удачно вышла замуж. Впрочем, чего же тут удивляться, она у нас такая красавица! И вообще, моя внучка просто золото, каждый день звонит: «Чем тебе помочь, бабуль? Каких продуктов купить?» Дай бог всем таких детей!..

   Я еще пару минут слушала дифирамбы в адрес Милены, а когда их поток начал иссякать, вклинилась:

   – Значит, внучка с вами не живет? А какой у нее сейчас телефон?

   Бабулька пропустила последний вопрос мимо ушей:

   – Милена живет с мужем, у них отличная квартира, просто замечательная, чудесный ремонт, кухня в итальянском стиле. Впрочем, чего же тут удивляться, у Миленочки замечательный вкус...

   Я испугалась, что она пойдет по второму кругу, и перебила:

   – Будьте добры, дайте ее номер телефона.

   Неожиданно собеседница насторожилась:

   – А зачем вам?

   – Я... мы вместе учились в школе.

   – А ты, случаем, не Света Рзаева?! – В голосе бабульки зазвенел металл.

   – Нет, – испугалась я, – я Люся Лютикова, помните меня? Ну я еще с косами до десятого класса ходила. А потом к выпускному их отрезала. Помните?