Так скучают в Утопии

На следующий день ему повстречался невероятный пейзаж. Река давно забытых времен прорыла там столь титанический каньон, что заполнить или выровнять его не смогли даже тысячелетия эрозии. Далеко слева высились багровые стены, тогда как справа, отбрасывая под солнцем причудливые тени, поднимались по холму гигантские земляные пирамиды. Целый день он шел в этом дантовском проходе, с беспокойством спрашивая себя, верно ли он поступил, что двинулся этим путем, не выйдет ли он к тупику, к стене, которую не сможет преодолеть.

Он разбил лагерь в пещере или, вернее, под укрытием, и в ту ночь видел или думал, что видит, марсиан. Они бесшумно, словно тени, перемещались в тусклом свете Фобоса, между каменными колоннами. Он чувствовал себя более одиноким, чем когда-либо, будучи не в состоянии уловить сообщения базы из-за рельефа местности.

Утром он обнаружил «Крысу» номер два. Она лежала у подножия утеса с разодранным корпусом — взорвались кислородные баллоны. Баллини по-прежнему сидел за рулем, вцепившись правой рукой в рычаг тормоза. Григорьева рядом с ним не оказалось. Наконец Каррер заметил его на некотором удалении в положении, которое показалось ему странным. Григорьев лежал на спине, между двумя валунами, поэтому пришлось предположить, что его выбросило из «Крысы» с такой силой, что он смог перелететь через один из обломков скалы, или что нечто туда его подтащило. Заставив себя порыться среди обломков вездехода, Каррер обнаружил неповрежденный кислородный баллон.

Он покинул каньон еще до вечера и приметил на краю горизонта холмик, чуть возвышавшийся над Сабейским заливом. Оттуда он смог наконец-то связаться со вспомогательной экспедицией. Можно представить себе, сколь бурным было его ликование, когда он услышал в наушниках отдаленный голос Смита!

— Алло, Каррер. Вы меня слышите?

— Алло. Слышу, но слабо.

— Как вы там?

— Кислорода у меня еще на несколько дней. Обнаружил «Крысу-два» разбившейся у подножия какой-то скалы. Но мне кажется, что меня что-то преследует!

— Полноте, вы же и сам прекрасно знаете, что кроме нас на Марсе живых существ нет.

— Очень на это надеюсь. Но, повторюсь, мне кажется, что меня кто-то преследует. Как-то раз я видел следы, а вчера...

— Вы устали, только и всего. Думаю, послезавтра мы уже выйдем к вам. Не забывайте о сигнальных ракетах.

На следующий вечер, далеко-далеко, за горизонтом, Каррер увидел три медленно поднимающиеся звездочки: синюю, белую и красную. Он ответил и обустроил свой последний, как он полагал, одиночный лагерь.

В этот вечер уснуть он не смог — был слишком взволнован. Ночь тянулась целую вечность. Вокруг лагеря, как ему казалось — до бесконечности, при неясном свете слабых лун, преследовавших одна другую в небе, простиралась равнина. Прислонившись к саням, он ждал рассвета. Что-то двигалось — не очень далеко, — что-то почти невидимое, прозрачное, поднимавшее небольшое облако пыли. Изнуренный мозг Каррера сначала отказывался анализировать то, что воспринимали, или полагали, что воспринимают, его органы чувств. Потом появилось и нечто другое. Эти приближались осторожно, продвигались, отступали, меняли направление, и свет Фобоса проходил сквозь них! Каррер попытался найти рациональное объяснение:

— Песчаные вихри...

Но, казалось, ветра не была вовсе. Он отполз к другой стороне саней, подключил микрофон к передатчику.

— Это Каррер, — сказал он тихим голосом. — Вы меня слышите? Вы меня слышите?

Ответа не последовало. Призраки приближались. Теперь они надвигались прямо на него, и ему показалось, что он видит ухмыляющиеся лица. Тогда он начал стрелять и, слепленный огнем собственных выстрелов, опорожнил в эти пляшущие тени всю обойму. Затем лихорадочно перезарядил револьвер. Из микрофона вырвался чей-то голос:

— Каррер! Каррер! Что вы делаете, бога ради?

— Я атакован! Они здесь! Окружают меня!

— Кто — они?

— Марсиане!

— Послушайте, черт возьми! Повторяю еще раз: никаких марсиан не существует! Это все ваше воображение, Каррер! Ваше воображение, ваше истощение, и, возможно, песчаные вихри!

— Тут нет никакого ветра!

— Вы этого не чувствуете, но он есть, и достаточно сильный, чтобы поднять песок...

— Аааааа!

Что-то прикоснулось к его плечу, что-то твердое и гибкое, словно щупальце. Он обернулся, выстрелил и, казалось, увидел убегающую, припрыгивая, фигуру. Обезумевший, он не увидел, как хлопает на ветру развязавшаяся нейлоновая веревка. Он наугад подхватил кислородный баллон и побежал, уже совершенно потеряв голову, с одной лишь мыслью — присоединиться к остальным, больше не оставаться один на один, лицом к лицу с Марсом. Позади него, слабея, умолял голос:

— Остановитесь! Мы скоро будем! Уверяю вас: тут ничего нет!

Он бежал всю ночь, задыхаясь, время от времени оборачиваясь. С рассветом он заметил ракеты, которые одну за другой выпускали его товарищи. Затем дышать стало трудно, и он решил обновить свой запас воздуха. И только тогда он с ужасом увидел, что в панике прихватил с собой пустой кислородный баллон!