Так скучают в Утопии

— Вы не замечали в бою или же в повседневной жизни что-нибудь такое, из чего можно было бы сделать вывод, что наша эффективность не столь высока, как на ваших крейсерах?

— Нет, не замечал. Но должен признаться, всякий раз, когда ко мне обращаются по имени...

— Вас это шокирует? Ничего, с этим вы справитесь. Мы можем обходиться без формальной дисциплины, потому что здесь у нас экипаж, в котором все построено на принципе взаимного уважения. Все знают, что я без колебаний пущу в расход любого, кто проявит трусость, эгоизм или же по злому умыслу подвергнет корабль опасности. В свою очередь, и сам я понимаю, что моя власть признается лишь потому, что она справедлива и действенна. Мы здесь не нуждаемся во внешних знаках почтения... Наши координаты?

— Примерно сто четыре световых года до цели. Скорость максимальная, восемь десятых.

Рон набрал на клавиатуре терминала компьютера.

— Выходит, в искомую зону мы прибудем через четыре часа. Прекрасно. Заступайте на вахту, лейтенант.

Рон покинул командную рубку, обменялся парочкой слов с людьми, повстречавшимися ему в центральном коридоре, затем вытащил из кармана ключ. Уже вставляя его в замочную скважину, он на миг ощутил головокружение, всегда возникавшее при пространственном переходе. Каюта, в которую он вошел, была маленькой, но уютной, снабженной даже обзорным экраном, который показывал теперь лишь черноту, уже не освещаемую мерцанием звезд Пространства II. В кресле, читая книгу, сидел человек — человек с черной кожей, меланец.

— Приветствую вас, Нам Ункумба!

Меланец оторвал взгляд от книги.

— И я вас приветствую, капитан Вариг!

— Через четыре часа мы будем у цели.

— Четыре часа! Не странно ли, что это составляет четыре часа и для меня тоже?

Он говорил на федеральном бегло, но придавая большую звонкость согласным более глубокими звуками, что почти превращало его в какой-то другой язык.

— Да. Чрезвычайно забавно, что у нас с вами одни и те же стандартные часы! Быть может, теория Ванжа, согласно которой наши расы прибыли из одного и того же мира, верна?

— У нас тоже некоторые так полагают, но особой популярностью подобная точка зрения не пользуется.

— Вы ненавидите нас, не так ли?

Ункумба пожал плечами.

— Конго и Вана были прекрасными планетами!

— Возможно. Но и Блондор тоже!

— Мы напали лишь после ваших налетов на Дар Эруи!

— Шесть наших звездолетов таинственным образом исчезли!

— Несколько наших также исчезли. Но почему вы так уверены в том, что в исчезновении ваших кораблей виноваты именно мы?

— Кто же еще, в этом секторе галактики? Но я не об этом пришел поговорить с вами, а о цели моей миссии — нашей миссии.

— Нашей миссии? Я здесь — не кто иной, как ваш пленник!

— С этой минуты вы свободны. Я знаю, что вы антрополог, — потому-то Фельсием и вытащил вас из телеранского лагеря. Для того, чтобы, если мы найдем Терру, вы помогли нам доказать, что именно ей обязаны своим происхождением оба наши народа.

— Тогда почему меня держали взаперти в этой кабине до сих пор? О! Тюрьма была уютная, но все же это была тюрьма!

— По правде сказать, нам предстояло пересечь часть вашей территории, и моим людям не понравилось бы, если бы, пока нам угрожала опасность, по кораблю свободно расхаживал один из врагов.

— Хорошо, капитан. Если мы обнаружим Землю, я вам помогу.

II

На выдвижных экранах телескопов планета (Земля?) выглядела синим миром, загороженным облаками. Ее сопровождал огромный спутник. Все это совпадало с информацией, содержавшейся в компьютере.

— Что делаем теперь, капитан? — спросил Стан Дюпар.

— Какое-то время просто понаблюдаем. Даже если это Земля, легендарная планета-мать, мы не знаем, кто на ней живет сейчас, если она вообще обитаема. Поймал какие-нибудь сигналы, Блондель?

Офицер-связист покачал головой в знак отрицания.

— Абсолютная тишина на всех частотах электромагнитных волн. И на волнах Клера-Бюснеля тоже ничего.

— На каналах нейтринного излучения тоже ничего, — добавил Абуль, физик, отвечающий за детекторы.

— Мертвая планета? Или приносящая смерть?

— Они должны были бы засечь нас еще в тот момент, когда мы вышли из Пространства II. Что касается нейтрино, то никому еще не удавалось замаскировать их передачу. Ладно, давайте посмотрим, но осторожно. Правда, я боюсь, что мы прибыли слишком поздно, если это действительно Земля! Сначала произведем разведку спутника.

То был унылый мир, изрешеченный метеоритными кратерами. Сперва они облетели темную сторону, в тот момент совпадавшую с той стороной, которую центральная планета никогда не видела. Темнота не являлась помехой, так как сверхчувствительные радары «Отважного» давали столь же детальное изображение, сколь оно могло быть при солнечном свете. Ничего, ничего, кроме пологих гор, кратеров и расщелин.

— Рон! Взгляни на тот из экранов, что показывает изображение в диапазоне видимого света!