Так скучают в Утопии

Приближаясь к Аресу, мы, естественно, попытались определить точное происхождение передаваемых с помощью азбуки Морзе сигналов. При такой их интенсивности установить направление передатчика было проще простого, и мы заметили, что оно периодически меняется, как если бы источник вращался вокруг планеты.

Вскоре стало очевидно, что орбиты этого источника и большого спутника совпадают. Получалось, передачи шли оттуда: «новеньким» был спутник, размещенный тут несколькими месяцами ранее земной экспедицией. «Самым младшим» в семье оказался лжебрат!

— Давайте взглянем на него поближе, — предложил Луис.

— Что-то мне не сильно этого хочется, — проворчал Руденко. — Мы полагаем, что это земной спутник, но можем и ошибаться. И если это спутник Ареса, то предыдущего приема мне вполне хватило. Чудо, которое спасло нас на борту «Смоленска», может не повториться. Мы не знаем, какова дальнобойность тех снарядов, которыми могут по нам ударить, так что лучше сохранять комфортный запас безопасности.

— Как далеко вы были от Ареса, когда ваш аппарат был поражен?

— Насколько я помню, примерно в десяти тысячах километров.

— У меня есть для вас предложение, — сказал Морьер. — Позвольте мне взять шлюпку и двух добровольцев. Я подойду к спутнику на расстояние, достаточное для удобного его осмотра. «Ирида» же так и останется в 40 000 километров от планеты.

— А вы справитесь с управлением шлюпкой?

— Благодаря нашему другу Баркли мы все теперь — искусные штурманы. И это я еще даже не вспоминаю аварийно-спасательные тренировки, которыми он нас изнурял! Я мог бы провести ее с закрытыми глазами.

Крошечный спасательный корабль, который мы назвали «шлюпкой», в случае аварии мог взять на борт с десяток человек и самостоятельно сесть на поверхность ближайшей планеты. Но в открытом космосе, благодаря высокой маневренности, шлюпка становилась идеальным разведывательным аппаратом. Морьер и два его спутника отправились на ней к спутнику. Мы отслеживали его продвижение по радио, но он захватил с собой и телевизионную камеру, чтобы послать нам изображения спутника крупным планом. На то, чтобы достичь точки, в которой он хотел расположиться в ожидании прохождения своей «цели», у него ушло минут сорок.

Мы, со своей стороны, следили за развитием событий из командного пункта «Ириды», залитого красным светом Соля. Когда радар шлюпки засек приближение спутника, я разговаривал с Баркли. Тут же наступила тишина. Но Морьер, столь многословный прежде, теперь был весь в действии: до нас лишь долетали короткие приказы, которые он отдавал своим людям. Необходимо было изменить траекторию движения шлюпки таким образом, чтобы она пошла параллельно орбите спутника. Руденко записывал эти курсы и скорости на консоли бортового компьютера, и я видел, как он с довольным видом кивает: судя по всему, слова десантника о том, что он легко сумеет управлять шлюпкой, не расходились с делом.

После еще одной серии поправок Морьер заявил, что удовлетворен.

— Отлично, теперь можно и взглянуть. Джонс, продолжай наблюдать за радаром: предупредишь меня, если мы уйдем слишком далеко в сторону. Дэвис, лови камеру и начинай снимать спутник. О’кей, вот так... Эй, вы, на борту... как там картинка?

Наши взгляды переместились на группу мониторов, расположенных над экранами управления приборной панели. Один из них показывал нам Арес в естественных цветах, другие — Гелиос и Соль в ложных цветах. Но тот, который был подключен к камере Морьера, пока что демонстрировал нам лишь фон черного неба, на котором были видны несколько ярких точек.

— Картинка вроде та, — сказал капитан. — Но спутник совсем не видно. Вы все еще слишком далеко. Попробуйте увеличить изображение.

— Нет смысла: это ничего не даст. Командир, вы позволите мне приблизиться до тысячи метров?

— Разрешаю до тысячи метров.

— Понял вас. Сейчас сделаем.

Морьер выпустил новую серию «векторов» для Джонса, и вскоре мы увидели на экране, что одна из ярких точек начала увеличиваться в размерах. Она приняла неправильную форму, но, несмотря на все попытки увеличения, различить какие-либо детали нам никак не удавалось.

— Мы всё еще слишком далеко, — сказал Морьер. — Позвольте мне подойти до двухсот метров.

Руденко несколько секунд помолчал, затем кивнул.

— О’кей, Морьер, давайте. В конце концов, если это земной спутник, полагаю, система самообороны настроена на срабатывание лишь в случае приближения к нему менее чем на сто метров.

На этот раз картинка стала намного более четкой: мы отчетливо увидели огромные панели солнечных элементов, отходивших лучами от внушительных размеров центрального ядра, утыканного антеннами и прочей не поддающейся распознания аппаратурой. Весь этот комплекс делал полный оборот вокруг собственной оси менее чем за минуту. Командир воскликнул: