Так скучают в Утопии

В самой южной точке материка располагался небольшой городок. То был Кап, конечная станция воздушной линии. Там же находилось и наше торговое представительство, отвечавшее за коммерческие связи с южными ссви. Какое-то туристическое агентство сдавало напрокат парусники: я отправился в морской круиз.

То не было плавание в открытом море, так как я все же не настоящий моряк. Я переплывал от бухточки к бухточке, читая и предаваясь мечтаниям: на протяжении трех недель я был самым счастливым обитателем Теллуса.

Время от времени я слушал новости, передаваемые «Радио-Унион». Планета вращалась спокойно, никоим образом во мне не нуждаясь. Ссви, частично удовлетворенные, во избежание ядерной войны, как мы и предполагали, смирились с союзом между людьми и сслвипами, удвоив свои усилия по индустриализации. Земную Деревню, по слухам, было не узнать: наши старые Альпы давно уже не знали подобной активности. Полным ходом шло строительство первого корабля ссви.

Наши сограждане тоже не бездействовали. В Унион прибыли сслвипские полпреды, и 5 августа стартовала экспедиция, которую возглавил Руденко. Она надеялась приступить к восстановлению «Смоленска», обломки которого удалось отыскать благодаря кропотливым воздушным поискам, проводившимся с конца июля.

Вернувшись в Нью-Вашингтон вечером 23 августа, я сел на поезд до Кобальта, чтобы провести несколько дней в семейном кругу.

Я всегда с удовольствием возвращался к обстановке моего детства, тем более что город сильно изменился с тех пор, как я ходил в школу. Теперь это был сорокатысячный центр, беспрестанно разрастающийся, а наш дом, когда-то стоявший на краю агломерации, вместе с десятками других отныне входил в состав ближнего пригорода.

Я с удивлением обнаружил дома почти всю семью — оказывается, на уикенд к нам, вместе с женой и детьми, приехал мой дядя Клод, который был астрофизиком. В настоящее время он проживал в Больё-Горном, где руководил строительством радиотелескопа.

То было веселое собрание, но, должен признаться, я чувствовал себя немного не в своей тарелке. Проведя долгие месяцы вдали от дома, я был не в курсе даже самых незначительных сплетен и новостей, из которых обычно и состоят семейные разговоры. За столом, разумеется, речь в основном шла как раз таки о моих путешествиях и приключениях, но, пусть о них-то мне и было что рассказать, я ощущал себя занятной зверюшкой, выставленной напоказ для восхищения толпы. К счастью, малоинтересные темы в конце концов себя исчерпали, и в воскресенье утром зародилась первая дискуссия (речь шла о культурном вкладе ссви в человеческую цивилизацию), в которой я почувствовал себя вполне непринужденно.

В конце этой беседы мой дядя Клод отвел меня в сторонку и сказал:

— Если после завтрака у тебя, Жан, найдется минутка, я бы хотел кое-что тебе показать.

Его тон меня заинтриговал. Как только все было съедено, я утащил его в сад. Дядя сразу же перешел к главному:

— Полагаю, ты знаешь, что случилось, когда «Смоленск» попытался приземлиться на Арес.

— Естественно. Но я думал, что это все еще конфиденциальная информация. Ты сам-то откуда об этом узнал?

Клод пожал плечами.

— Правительство предоставило нам кое-какие сведения, фактически, только необходимый их минимум. Но, сам понимаешь: проявив немного ловкости, задав тут и там нужные вопросы, заполнив пустоты здравыми гипотезами, всегда можно прийти к мнению, которое будет недалеко от истины. Первые подозрения у меня появились 30 июля, когда министр исследований лично позвонил из Униона, чтобы попросить меня максимально ускорить ход работ по строительству радиотелескопа. По плану его должны были запустить в эксплуатацию лишь в январе следующего года, и половина нашего персонала уже готовилась уйти в отпуск. В ответ на мои робкие возражения мне было сказано, что мне предоставляется полный карт-бланш в плане привлечения дополнительной рабочей силы, что в мое распоряжение поступят армейские техники, и что у меня не будет никаких проблем с финансированием. Каждые два дня я должен был отчитываться о ходе работ. Ты и сам не хуже меня знаешь, сколько административных и бюджетных трудностей возникает при реализации любого мало-мальски амбициозного исследовательского проекта, так что, думаю, согласишься с тем, что у меня не могло не возникнуть вопросов, — тем более, что все работы должны были осуществляться в обстановке максимально возможной секретности!

Я кивнул: любой исследователь насторожился бы, получив столь необычные инструкции.

— Спустя две недели, — продолжил Клод, — я сообщил в министерство, что мы готовы провести серию предварительных испытаний. Мне было рекомендовано при проведении этих испытаний провести прослушивание в направлении Ареса. Мне и так уже было понятно, что происходит нечто необычное, — рекомендации министерства лишь усилили мои подозрения.