Так произошло

Небольшая царапина на его боку уже начала затягиваться — да и изначально назвать ее раной было невозможно — но Маркус все равно был зол.

Как уже было сказано — проявления Маркуса… Работали хуже чем тогда, когда они принадлежали их оригинальным владельцам. И его неосязаемость в том числе.

Например, проникновение через твердые преграды, вроде бетонных стен, требовали от него значительных мысленных и волевых усилий, большой траты выносливости — и его аура переставала действовать в момент, когда он использовал свою неосязаемость… Из-за чего он оказывался неуязвим, но лишь формально.

Хотя он мог, сконцентрировавшись, пропустить через себя удар любого меча или пулю — это требовало от него концентрации, ввиду большой плотности объектов — свинец или железо… В мирных условиях это было совершенно неважно — благодаря полету ему не стоило беспокоиться о случайном автомобиле, что мог бы влететь в него на полной скорости, даже не заметив его под невидимостью, но в боевых условиях этот козырь Маркуса был слабо применим. То есть, ожидая чего-то подобного, он, конечно же, мог сконцентрироваться на том, чтобы пропустить через себя несколько пуль, но подобные фокусы серьезно истощали его силы — и требовали его концентрации и реакции. Поэтому Маркус предпочитал просто не попадаться ни в какие боевые ситуации сохраняя свою неосязаемость — и использовать ее от раза к разу — скажем, тогда, когда ему нужно было пробраться через стены здания.

Нож? Нож, появившийся из ниоткуда в момент, стоило Маркусу только появиться в новом здании, не был ожидаемым для него сюрпризом.

Конечно же, если бы он сконцентрировался, то он легко смог бы пропустить через себя подобную неожиданную проблему — это было несложно — но…

Он не сконцентрировался.

Как было уже сказано — Маркус Блек был лучшим в деле убийства не потому, что он был самым великолепным и умудренным опытом профессионалом — а просто потому, что ему очень сильно повезло с его проявлениями в свое время.

Уже долгое время Маркус был в первую очередь пьяницей и бабником, а не ассасином — и это работало. Если он невидимым, неслышимым и неосязаемым убийцей, пробирающимся сквозь стены в самые защищенные комнаты — главным его профессиональным качеством было умение стрясти побольше денег со своего нанимателя — после чего он мог просто использовать свои проявления для того, чтобы пройти через главный вход и подняться к своей цели — свернуть ему голову — и исчезнуть. Уже долгое время Маркус Блек не сталкивался с какими-либо целями, что потребовали бы от него чего-то большего, чем это.

Впрочем, обвинять Маркуса в том, что он окончательно растерял свои навыки именно ассасина было нельзя — точнее, нельзя было обвинять только его одного. Его цели действительно редко что могли противопоставить его навыкам — а самими целями убийства для него служили не профессиональные охотники, что могли бы преподнести неприятный сюрприз Маркусу даже будучи застигнутыми врасплох среди ночи, а политики, бизнесмены и активисты, убийство которых не представляло никаких проблем — проблему представляла только необходимость пробраться к ним в их защищенный уголок.

И именно эту проблему легко решали проявления Маркуса.

Иными словами проблема была не столько в Синдер, что продемонстрировала неожиданную для своего возраста и для самого Маркуса реакцию и остроту наблюдения, а скорее в самом Маркусе, окончательно расслабившемся и начавшем полагаться на свои проявления куда больше, чем на свои навыки или какой-либо качественно разработанный план.

Иными словами если бы Маркус, соблюдая предосторожность предпочел все таки пройдя через стену продолжить поддерживать свою неосязаемость — нож, брошенный Синдер, скорее всего просто бы прошел через него, оставшись в стене, не ранив его никаким образом. Однако Маркус Блек просто решил выбрать тот вариант, что меньше напрягал его — и сразу после того, как, казалось бы, его неосязаемость перестала быть ему нужна — тот мгновенно избавился от этого факта, став уязвим для импровизированного оружия.

На самом деле даже нож Синдер не был в таком случае столь значительной проблемой — вполне вероятно, что даже если бы Синдер не заметила его, то Маркус, решивший не пробраться в комнату своей цели ночью, а на празднование дня рождения его приемной дочери, легко мог бы столкнуться со спешащим куда-то официантом, врезаться в стол или совершить еще десяток ошибок.

Иными словами, то, что произошло с Маркусом не было невероятным случайным событием, а закономерным итогом дегенерации его навыков, что рано или поздно должен был произойти.

Но эта мысль не могла появиться в разуме Маркуса так просто — подобная мысль могла быть трудом длительных размышлений и саморефлексии, взвешенного осмотра всех предыдущих решений и действий Маркуса — что было невозможно в текущих условиях.