Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты

Оптимизм во время Великой депрессии и рецессии 2008 года удивляет не только разительным контрастом между трудностями жизни и надеждами людей, но и тем, что сам феномен социального оптимизма наблюдается довольно редко. Личный оптимизм (позитивные ожидания относительно нашего собственного будущего) – случай типичный, но обычно он сопровождается социальным пессимизмом (негативными ожиданиями относительно будущего своей страны). Статистика, подобная оптимистичным взглядам людей в 2008 году на экономику (71 % верил, что в наступающем году дела в экономике пойдут лучше)[140] и политическую ситуацию (трое из четырех респондентов ожидали положительных перемен в международных отношениях), не часто отмечается в периоды стабильности. Когда социальный оптимизм фиксируется, он обычно кратковременен (как повышенные ожидания сразу после выборов)[141]. Чаще всего люди считают, что в ближайшем будущем улучшения ждут лично их, а страна в целом, по их мнению, будет деградировать. Например, за несколько месяцев до финансового краха 2008 года большинство британцев думали, что положение в стране ухудшается, – и скоро убедились в своей правоте. Одновременно они ожидали, что их личные обстоятельства в ближайшие годы наладятся, и многие впоследствии обнаружили, что ошибались[142]. 93 % говорили, что оптимистично смотрят на будущее своей семьи, но только 17 % заявили то же самое про будущее других семей[143]. В тот год большинство людей выразили удовлетворенность личным опытом обращения в Государственную службу здравоохранения Великобритании: почти 80 % остались довольны своим последним посещением больницы, 65 % похвалили работу местных отделений Государственной службы. Однако то же большинство респондентов указали, что Государственная служба здравоохранения находится в кризисе, и менее 50 % посчитало, что Служба хорошо работает в масштабе всей страны[144].

Пессимизм британцев распространялся не только на медицинскую службу. Они не возлагали надежд также на перспективы правительства контролировать преступность и насилие[145]. Подавляющее большинство (83 %) считали, что преступность в Соединенном Королевстве растет, хотя на самом деле она неуклонно снижалась на протяжении почти десяти лет. Причиной кроме прочих стало увеличение государственных расходов на предотвращение преступности. Тем не менее за десятилетие с 1997 по 2007 год вера людей в способность правительства остановить злодеяния снизилась с 63 до 27 %. Казалось, криминальная обстановка особенно волновала граждан. Более половины респондентов включили преступность в тройку главных проблем Великобритании. Граждане других стран не проявляли такой озабоченности. Только 23 % испанцев и 35 % американцев поставили преступность в начало списка проблем, вызывающих беспокойство в их государствах. Были ли у британцев особые причины для тревоги? Следовало ли им всем переезжать в Америку? Возможно, но причиной тому была явно не преступность.

Давайте взглянем на уровень убийств в разных странах мира. Ниже вы видите самые свежие данные [146] по количеству убийств на 100 000 человек в перечисленных государствах [147]:

• Сальвадор – 71

• Гватемала – 52

• Колумбия – 35

• Бразилия – 22

• Мексика – 15

• Россия – 15

• Таиланд – 5,9

• США – 5

• Франция – 1,31

• Австралия – 1,3

• Великобритания – 1,28

• Италия – 1,1

• Объединенные Арабские Эмираты – 0,92

• Япония – 0,522

Другими словами, если британец решит собрать чемодан и отправиться жить во Францию или даже в Австралию, то его шансы стать жертвой убийцы возрастут. Если страны Южной и Центральной Америки возглавляют список государств с высоким уровнем убийств, то Италия, печально известная своей мафией, представляется довольно мирным местом. Пусть в Великобритании дела обстоят не так хорошо, как в Италии, но все равно уровень убийств там относительно низок. К тому же убийство – только один вид насильственных действий, хотя, конечно, он ярко отражает общий уровень преступности.

Представляется, что британцы несколько переоценивают угрозу со стороны преступного мира. Означает ли это, что они также переоценивают собственные шансы стать жертвой преступника? Если преступность входит в число трех самых серьезных проблем Великобритании и граждане страны полагают, что способность контролировать ее только снижается, то разве отсюда не следует, что стоило бы сильно тревожиться о своей собственной безопасности? Мы с моим студентом Кристофом Корном решили изучить этот вопрос: собрали данные о вероятности стать жертвой различных преступлений, а затем попросили лондонцев оценить их собственные шансы попасть в передрягу, чтобы посмотреть, насколько точно они понимают опасность ситуации.