Так не строят!

– Сучок, убери своих от греха! – Мастер аж подпрыгнул: сгорбленный, шкандыбающий с клюкой наставник Филимон сумел подкрасться совершенно незаметно. – Давай ко второй казарме, да задами, задами! Там проследишь, чтобы лесовики все с топорами были, да узнаешь, кто из них с луком и рогатиной управиться может. Старший над вами Прокоп, он скажет, что дальше делать. Понял?

– Понял!

– Так чего встал тогда?!

– Пошли, мужи, – плотницкий старшина призывно махнул рукой и пошёл вдоль стены в сторону жилища Нинеиных работников.

– Явились наконец! – наставник Прокоп, как и Филимон, уже облачился в доспех и прицепил меч к поясу. – Давай разбивай всех на десятки!

– Сейчас! – Сучок развернулся к лесовикам. – Гаркун, ты где там?!

– Тута я! – лесовик, воинственно выставив нос, полез вперёд.

– Строй всех по артелям! Кто с луком и рогатиной управляться умеет, давай ко мне! – плотницкий старшина призывно махнул рукой.

Через некоторое время толпа обрела некое подобие строя.

– Все? – Прокоп кивком головы указал на плотников и лесовиков скучковавшихся вокруг Сучка.

– Ага! – кивнул мастер. – Мои почитай все в ополчении стояли, а из лесовиков те, на кого Гаркун указал.

– Пошли со мной за оружием, остальным ждать здесь! Старший – Гаркун! – Наставник развернулся и споро зашагал в сторону оружейных кладовых.

Пока получали оружие да разбивались на десятки, солнце встало над горизонтом. Сучок, получив в дополнение к топору захваченную за болотом стёганку, подбитую железом шапку и щит, нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Прокоп, что случилось-то? – Плотницкий старшина не мог больше терзаться неизвестностью.

– Ляхи Княжий Погост взяли, того гляди в Ратное пожалуют! Отроки туда уходят, а мы остаёмся крепость стеречь!

– Ляхи?! Да откуда они здесь?! – Сучок полез пятернёй под железную шапку.

– От сырости завелись! Могут и сюда сунуться, к нам из Ратного баб и детишек пришлют, вот их охранять и будем! А сотня да Младшая стража ворога у села встретят. – Наставник в сердцах сплюнул.

– Всех баб?

– Нет, только тех, кто с луком управиться не могут, и тех, кто послабже да годов преклонных. Остальные там сгодятся!

– А как же? – охнул Сучок.

– Вот так же! На заборолах твоя Алёна с луком стоит, а тебе, Кондрат, тут с топором выпало! Светает уже, сейчас отроки конные в разъезд пойдут – посмотреть, не шарится ли кто поблизости. За ними следом и вся Младшая стража двинется, а мы здесь останемся. Ладно, заболтался я с тобой, стойте тут, да не разбредайтесь, а я к Михайле за приказами… Ты в ополчении был, сам всё понимаешь. За лесовиками пригляди! – Прокоп резво направился к терему.

«Алёна! Там! А я здесь! Етит твою в грызло! Как же так?! Бабе воевать, а мне тут в крепости сидеть?! А вот оглоблю вам в рот через задний проход! Чтобы я свою бабу одну оставил?!»

Медленно, бочком-бочком Сучок начал пробираться в сторону коновязей…

Изменился за эти недели плотницкий старшина, очень изменился! Ещё месяц назад он просто бросился бы очертя голову к конскому загону, сметая всё на своём пути, но не теперь.

«Так, я в доспехе, щит достался круглый, а не корыто, как остальным, в седле сидеть можно будет. Коня поплоше выберу, хороших-то парни с собой уведут. Пристану к обозу, будто так и надо – никто и не спросит! Так и доберусь, а там уже гнать поздно!»

Занятый своими мыслями, Сучок не заметил, как Младшая стража покинула крепость. Коноводы уже гнали в ворота табун вьючных коней, скоро должен был двинуться и обоз. Плотницкий старшина тем временем успел разжиться седлом и сбруей и просочился в конский загон. Он уже присмотрел смирную на вид чалую кобылу, как нельзя лучше подходящую такому неважному наезднику. Оставалось только оседлать…

– Ты куда собрался, голубок? – наставник Филимон возник будто из-под земли.

– Не засти, Филимон, не твоё дело! – Сучок бросил наземь седло и сбрую.

Старый сгорбленный воин поудобнее сложил руки на клюке, покивал головой, будто соглашаясь с какими-то своими мыслями, но с места не двинулся.

– Нет, Кондратий, моё! Я тут наставником приставлен аккурат для того чтобы дуроломов всяких окорачивать, а сколько тем дуроломам лет, тринадцать али тридцать – дело второе. – Кольчуга наставника предупреждающе звякнула, но кистень, который Филимон носил с тех пор, как лишился возможности из-за увечья владеть мечом, так и остался за поясом. – К Алёне собрался?

– А если б и к ней, не твоя забота! – Кровь бросилась в лицо старшине. – Баб на стены ставите, витязи?! Не дам!

– Подумай, Кондрат, людей своих бросаешь! И как тебя Алёна встретит, тоже подумай! Она же вдова и дочь ратника!