Так навсегда!

— …а в эти-то комнаты мы четвертую кровать как поставим? — покачав головой, закончил эту ужасную для меня мысль вожатый. — Так-то у меня все места заняты.

— Да? — переспросила старшая. — А я сейчас смотрела, вроде есть одно место. Странно.

— Сереж, Миха вратарь отличный! Мы с ним в прошлом году в одном отряде были, зуб даю! — на мое счастье поблизости материализовался Какафоньев, чьи отношения с вожатым уже вошли, видимо, в стадию доверительно-интимных. — Надо брать его!

— Да? — переспросил Сергей. — Вратарь, конечно, нужен, спору нет. Ладно, оставайся, что-нибудь придумаем.

После полдника мы, не теряя времени, направились на футбольное поле. Поле, правда, было маленькое, с хоккейными воротами — ну так мне было бы даже проще. Тут же организовали спарринг с каким-то взрослым отрядом, вожатый Сергей уселся на лавочку и принялся заинтересованно наблюдать. Мне тут же пришлось парировать два довольно непростых удара, Сергей кивком головы показал, что он все видел и оценил, воодушевленный, я принял еще более эффектную стойку… И тут приключилось немыслимое.

Раздери напополам — не знаю, как так вышло! До сих пор! Ну ведь уходил же мяч! Очевидно уходил… и ушел бы себе спокойно. Но тут я решил совершить ошибку, типичную, в общем, для доморощенных мастеров кожаной сферы, — заранее решил, куда и как этой сфере лететь. И пошел, на ходу рассуждая примерно так: «Сейчас я там прямо его сразу схвачу, чтоб не лазить потом по кустам — и быстренько введу в игру, пока соперник не перестроился к обороне. Рукой, мощно, по-дасаевски, вон и Какафоньев уже грамотно в край открылся, молодец, соображает…»

Мяч, между тем, опровергая это умопостроение, ударился о какую-то кочку возле боковой линии и полетел не совсем туда. А что еще хуже — не совсем так высоко. Высоко, но достаточно для того, чтобы нападающий соперника, до того беззаботно ковырявший в носу у самого углового флажка, без особой надежды «кивнул» мяч затылком в сторону ворот… в которых меня уже не было… и в которые он без помех закатился.

Горе-голкипер тут же покрылся от стыда липким потом. Мыслимое ли дело… в хоккейные ворота! Головой! От «угла» и почти не глядя!!!

— Мдя-я-я… — раздался с лавки вздох Сергея. — Мдя-я-я. Вот тебе и пригласили вратаря… Какафоньев! Ты ничего не перепутал? Точно этот вратарь? Может, другой какой «Миха»?

Ужас мой усилился стократно. Попрут с ворот — это еще полбеды, это можно пережить. А если к сопливым в седьмой отряд опять отправят?! Брали-то как голкипера, как последний аргумент, можно сказать. Мдя-я-я.

Тысячу голов я пропустил с того дня, наверное. Может, и больше. Но чтоб такого…

По счастью, все разрешилось. Вытащил потом, спас и ликвидировал. Смыл практически кровью из разбитого локтя. Да и место все-таки обнаружилось, даже рядом с Какафоньевым и его двоюродным единоутробным братом Егором. Но всегда, всегда с того дня я наставляю начинающих: «Никогда, слышите, НИКОГДА не решайте ничего за мяч!!!»

Дождь

Конец июня выдается холодный. Настолько холодный, что вожатые даже велят нам достать из чемоданов шерстяные шапки, но я все равно простужаюсь. И еще болит ухо, и меня кладут в изолятор. Там мне ставят компресс и смешно заматывают бинтом голову, как раненому бойцу, и сосед, здоровый лоб из старшего отряда, все время подтрунивает надо мной. И мне обидно, и очень скучно лежать, и дождь за окном…

А потом меня забирает отец. Повезло, на вторую смену досталась путевка в лагерь на море, парни рассказывали — там здорово! Там купаются каждый день, и до обеда, и после, а не как в Подмосковье, один раз за смену, и то если повезет и врачиха сочтет воду в речке достаточно прогретой. Главное, теперь успеть поправиться, чтобы ухо прошло, потому что до моря ехать на поезде почти два дня, и больных в поезд не берут, но я успею. И опять дождь, не веселый летний дождик, а тяжелый, совсем осенний…

И я лежу и смотрю «Спартак». Ужасно обидно, что по телевизору, ведь мы могли пойти на стадион! Мы с отцом всегда ходим на хоккей, а на футбол как-то не получается. Летом я в лагере, а весной и осенью еще или уже холодно, и дождь как назло всегда собирается ровно тогда же, когда соберемся и мы, а крыши над отечественными аренами еще не изобретены. Но сегодня — тепло, солнце, а я… Играем с каким-то аутсайдером, и Федор Черенков в самом начале красивым «парашютиком» забрасывает мяч вратарю «за шиворот», и мне становится еще обидней оттого, что мы не пошли: наверняка мы забьем еще много голов, и я мог бы все их увидеть вживую, по-настоящему! Но голов больше нет, и я даже как-то успокаиваюсь: два очка за победу есть, и достаточно.

А потом опять — дождь…