Так начиналось…

В 2000 году население Земли составит 6 миллиардов. Биологические энергозатраты человечества на поддержание жизни равны 5 500 000 000 000 000 (или 5,5 · 10¹⁵) килокалорий в год. Допустим, что перейдем для поддержания своего существования на синтетические продукты. Синтез пищи из воды, солей, СО₂ очень сложен и энергоемок. Он потребует ежегодно в 10 раз больше энергозатрат — 5,5 · 10¹⁶ килокалорий. А вся техническая энергия, потребляемая человечеством, равна только 5 · 10¹⁶ килокалорий. Даже если бы мы все силы машин, всю энергию электростанций и т. д. передали на синтез пищи, отказавшись от других видов ее использования, все равно энергетический потенциал человечества не обеспечил бы решения этой задачи.

Вот почему наука призвана изучать биологическую продуктивность планеты — ее лесов и океанов, ее почв и растительности.

На Земле совершается грандиозный по масштабу биологический круговорот веществ. Начальное его звено — фотосинтез. Усваивая из атмосферы 170 миллиардов тонн углекислого газа, из почвы и воздуха 2 миллиарда тонн азота, 6 миллиардов тонн фосфора и других элементов минерального питания, живые зеленые фабрики ежегодно производят около 115 миллиардов тонн органических веществ.

Растения — производители пищи для животных и человека. И не только пищи. Они выделяют еще в атмосферу в виде свободного газа 115 миллиардов тонн кислорода.

Какая сила сообщает растениям такие неимоверные созидательные способности? ФАР: фотосинтетически активная радиация Солнца.

Известно, что растения используют на синтез всего 0,2 процента ФАР, поступающей на Землю. К.п.д. ничтожный! Можно ли его увеличить ну хотя бы в 3–4 раза? Сложная задача. Поглощая энергию ФАР, растения много тратят воды на испарение и только поэтому не получают ожогов и вообще не сгорают под солнечными лучами. Наземным зеленым фабрикам требуется для этого 16 000 000 000 000 тонн воды в год. 16 000 кубических километров, или 160 Аральских морей, выпивают они до дна! Сколько же морей осушит дополнительно флора, если увеличить к.п.д. фотосинтеза?

Профессор А. А. Ничипорович подсчитал, что в благоприятных условиях фитоценозы способны использовать 5, 8 и даже 10 процентов ФАР. Проблема заключается только в том, чтобы обеспечить культурные посевы необходимой и доступной для испарения влагой.

Лишь немногие сельскохозяйственные районы планеты (не более 5 процентов) в достатке обеспечены водой.

Отсюда неизбежность мелиорации в глобальном масштабе.

Потребитель не есть расточитель

Чем больше человек познает окружающий мир, тем больше изумляется его богатствам, изумляется таланту безвестных народных селекционеров. В Алжире они научились выращивать лук весом 2 килограмма. А земледельцы японского острова Сакураджима оставили своим потомкам сорт редьки, клубень которой весит целый пуд: 15–17 килограммов!

«Как богат растительный мир и как бедно мы его используем!» — эти слова Н. Вавилов не раз повторял своим соратникам и ученикам. При открытии в Кремле Института прикладной ботаники он привел следующий подсчет. Из 200 тысяч полезных растений человек использует 20 тысяч, в культуре находится 2 тысячи, и только на 20 видов приходится 90 процентов площадей, отведенных под мировую пашню.

Но мир жизни — это не только плоды и хлебные злаки. Это мхи, водоросли, грибы. И они тоже почти не тронуты рукой науки, рукой потребителя, каким человек останется навсегда. Однако он не должен быть расточителен. Если ему хочется, чтобы кладовая природы не убывала, он должен, как и всякий хороший хозяин, сам пополнять ее запасы.

Пятьдесят путешествий Н. Вавилова показали всему человечеству, как оно богато и как плохо, однако, оно знает, чем владеет.

Историческое значение научных школ и направлений не исчерпывается тем реальным вкладом, который они вносят в данную науку. Импульс, сообщаемый ими смежным отраслям знания, бывает не менее велик.

Ленинская идея обновления земли имела конкретное выражение в вавиловском лозунге: мобилизовать растительные ресурсы мира для нужд социалистического земледелия.

Успешная интродукция растений вдохновила зоологов. Начались экспедиции за животными. Сегодня, покупая шубу из американской норки, модницы вряд ли знают, что этот зверек вырос где-то на острове Муйнак на Аральском море. В начале тридцатых годов из Канады прибыл пароход, почти все пассажиры которого сидели в клетках. Тысячу зверьков расселили по водоемам России. И теперь меховые фабрики страны получают ежегодно 6 миллионов ондатровых шкурок.

Ихтиологи начали мобилизацию рыбных ресурсов. Начали с инвентаризации. Учли лучшие породы речных и морских рыб. Пригляделись к водоемам: куда и кого можно поселить.

Черноморская кефаль переехала в Каспий. Салака с Балтийского на Арал. Рыбу лучших пород стали разводить на специальных заводах и сеять по рекам и морям так же, как вировские опытные станции рассевали по всей стране образцы лучших растений.