Так начиналось…

Канун Октября был переломной вехой в жизни Николая Ивановича Вавилова. Сданы магистерские экзамены, он избран профессором Саратовского университета. И еще одно событие: Роберт Эдуардович Регель, заведующий Бюро прикладной ботаники и селекции, предлагает ему работу в Петрограде по совместительству. Он слушает в бюро рассказ Вавилова о памирском очаге земледельческой культуры, перебирает образцы (их 800!), которые молодой растениевод привез из Азии, и решает, что лучшего помощника ему не надо. Бюро состоит при Сельскохозяйственном ученом комитете. (Мы уже о нем однажды упомянули: Горбунов, будучи у Ольденбурга, просил академию держать связь с этой организацией.) Здесь, в Петрограде, работают видные деятели агрономической науки. Председатель Сельхозкомитета — Николай Максимович Тулайков. В бюро сотрудничают блестящий знаток пшениц Фляксбергер и специалист по сорнякам Мальцев.

Главная задача бюро: собирать лучшее в земледелии и внедрять новые сорта в практику. На этом поприще более всего и проявит себя молодой Вавилов.

Он покажет себя не только собирателем новых форм культурных растений, но и собирателем отечественного земледелия вообще, собирателем и пестуном талантов в биологической науке. Однако об этом чуть позже.

Итак, Саратов. 1917–1920 годы. Пыльный, знойный, провинциальный Саратов. Война, засуха и голод коснутся его своим смертоносным дыханием не раз за эти годы. Но именно здесь взойдет звезда мировой величины в науке.

Читая лекции по частному земледелию и генетике, профессор Вавилов продолжает научную работу, начатую в Петровке. Материал, изученный на иммунитет под Москвой, высевается теперь в совершенно новых природных условиях: в засушливой степи под Саратовом и на Зеравшанском опытном поле, в условиях орошаемой полупустыни.

Основные выводы? Их уже можно сформулировать. Ну конечно, прежде всего надо поставить точный диагноз болезни. Кто ее возбудитель? Какая именно из 150 рас бурой ржавчины заразила испытуемый сорт? Какой сорт пшеницы невосприимчив к этой заразе? Не скрестить ли его с местной пшеницей? Ведь иммунитет по всем данным, подчиняется законам генетики (впоследствии это будет подтверждено экспериментально), и дети наследуют стойкость родителей. Правда, нет гарантии, что дочь пойдет в отца, а не в мать. Значит, селекцию на иммунитет надо вести планомерно. Изучать биологию паразитов, их генетические особенности, их происхождение. И не опускать руки, узнав, что большинство вредителей специализируется на каком-нибудь одном-двух сортах. Напротив, надо сделать оптимистический вывод для практики. Ведь куда безнадежнее вести селекцию на иммунитет к паразитам, не имеющим узкой специализации.

Еще наблюдение: иммунитет и среда взаимосвязаны. Засухоустойчивая пшеница в Средней Азии чувствует себя превосходно. Но вот под Саратовом, где засуха не редкость, она почему-то боится головни. Климат не подходит? Не только. Весь комплекс условий нового места обитания дисгармонирует с «привычками» сорта и его наследственностью. И влажность воздуха выше, и тот же вредитель в здешних условиях «злее» ведет себя. Напрашивается вывод: надо искать подходящий сорт где-нибудь в противоположном месте, где условия обитания (экология — станут говорить впоследствии) гармоничны для произрастания растений. Надо расширять поиски, чтобы в руках селекционера было побольше исходного материала для отбора.

Таковы некоторые черты вавиловского учения об иммунитете.

Его труд дал толчок многочисленным исследованиям в этой области. И вскоре выросла новая ветвь ботаники — фитоиммунология.

А селекционерам был подсказан путь, по которому нужно идти. Изучение проблем иммунитета было полезно и самому теоретику.

Стало ясно, что фитопатолог в одиночку бессилен защитить урожай. Он должен работать рука об руку с селекционером, генетиком, физиологом, химиком, технологом.

В большой коллекции, собранной в Бюро прикладной ботаники и Вавиловым и другими растениеводами, болезнеустойчивых сортов почти нет. Надо обновлять сорта — без этого нельзя обновить земледелие. Но какие именно образцы нужно искать? И где их искать?

На первый вопрос Вавилову удалось ответить еще в Саратове. На второй — немного погодя.

Составив стратегический план поисков, Вавилов не откладывает дела в долгий ящик. Ему не терпится «привести в порядок земной шар». Это нетерпение как нельзя лучше соответствовало намерениям молодого государства.

Загоревшись идеей обновления земли, Ленин методично и настойчиво претворял ее в жизнь. Он отпускал средства на семенное дело (на реконструкцию Шатиловской опытной станции). Интересовался, как налажена пропаганда передового опыта в земледелии (в личной библиотеке Ильича хранится изданная в те годы книга Н. Тулайкова «Организация распространения сельскохозяйственных знаний среди населения Соединенных Штатов», — предисловие к ней написала Н. К. Крупская). Ленин просил узнать, нельзя ли связаться с организаторами «Обновленной земли», чтобы выписать оттуда книги, семена и пр. Об этом Мария Ильинична Ульянова писала Горбунову.