Так добывалась Победа

Танк, с которым у меня произошла своеобразная дуэль, уже больше не стрелял ни по деревне, ни по нам.

Спустя несколько часов, почти под вечер, два наших танковых батальона, далеко не в полном составе, двинулись на прорыв к окруженной в Зорау 62-й гвардейской танковой бригаде нашего корпуса.

К нашему удивлению, мы без боя прошли в лес и вышли на окраину города. Произошла радостная встреча с земляками. Вскоре мы узнали, что немцы пропустили нас и опять замкнули кольцо. Штаб нашей бригады и другие боевые подразделения оказались отрезанными.

Наступил вечер. Мы попытались было пробиться обратно к своим, но не тут-то было. Немцы встретили нас сильным артиллерийским и пулеметным огнем из леса.

Было принято решение занять оборону на окраине города в районе нашего прорыва. Томительно долго длилась ночь. Почти никто не спал. Под утро один наш солдат из наблюдательного пункта сообщил о том, что всю ночь было слышно и, как он уверял, даже видно непрерывное движение немецких танков через лесную просеку.

Это было вполне возможно: ночь была лунной, а наблюдательный пост находился в кирхе, которая стояла не так далеко от лесной просеки. Просека в том месте очень широкая.

И вот решили мы с капитаном Сайгушниным посмотреть на окрестности города, а заодно и на просеку. Четырехэтажный дом, стоящий на окраине, послужил довольно удобным наблюдательным пунктом. Мы забрались на чердак и стали рассматривать округу.

Мое внимание привлекла просека. Показалось, что на ней в разных местах появляются еле заметные вспышки. Как видно, немцы не подозревали опасности. Они рассредоточили свои танки в шахматном порядке и вели огонь в сторону, противоположную городу. Нам не было ясно, кого они обстреливают. Мы быстро спустились вниз. Было тут же решено послать в засаду мою машину.

К тому времени в боеукладке моего танка уже не было бронебойных снарядов. Об этом я доложил Пупкову, а он, в свою очередь, комбату. Тогда по указанию Чиркова перегрузили все бронебойные снаряды с комбатовского танка. Их оказалось штук тридцать. Больше негде было достать снарядов. «Если расходовать экономно, — подумал я, — то должно хватить».

Пупков дал команду «по местам», сам вскочил на танк и стал за башней. Как видно, он счел это место наиболее удобным для наблюдения и командования огнем. На мой взгляд, оно было небезопасным.

Благополучно проехав с километр параллельно расположению немецких танков, мы остановились на возвышенном месте, в полутора километрах от них.

Рядом с дорогой, по правую сторону, находился кустарник, еще не успевший одеться в зеленый наряд. Но нас и он устраивал, все-таки маскировка. С левой стороны дороги начинался небольшой, но очень удобный уклон, который можно было использовать как «мертвую зону» в случае обстрела нас фашистами. Командир роты, посоветовавшись с нами, решил, что более удобной позиции искать незачем.

По моему указанию водитель развернул танк поперек дороги и придвинул ближе к кустарнику. Я посмотрел на просеку. Она была видна, как на ладони. Силуэты немецких танков я не мог отчетливо рассмотреть невооруженным глазом — они сливались с темной землей, недавно освободившейся от снега.

Танки казались со спичечную коробку, когда я посмотрел в прицел. Их было десять. Вначале я не мог сообразить, как они оказались в просеке. Но, продолжая внимательно осматривать этот участок, я увидел еле заметную полевую дорогу, которая огибала лес. Все стало ясным. Немцы по этой дороге выдвинулись на просеку и заняли боевую позицию.

Итак, все было готово к началу боя.

Виктора Иванова я высадил из танка, так как его услуги нам не потребовались бы. Уж если что-нибудь с нами случится, то, по крайней мере, стрелок-радист останется невредимым.

Пупков заглянул в башенный люк и приказал приготовиться к бою. Я дал команду заряжающему. Лязгнул клин затвора пушки. Механик завел двигатель. Он должен был в любую минуту по моей команде включить заднюю скорость и скатить машину назад в «мертвую зону». С этой целью двигатель работал все время боя.

Я определил расстояние до ближайшего немецкого танка — около 1500 метров. Далековато и, главное, плохо виден силуэт.

Немцы продолжали вести огонь по невидимым нам целям. Установив прицел, я доложил ротному о готовности открыть огонь. Он приказал: «Огонь!».

Тщательно прицелившись, я нажал гашетку. Раздался выстрел. На миг вспышка ослепила глаза. Огненный шарик, быстро уменьшаясь, пролетел совсем близко над башней немецкого танка. «Значит, расстояние до него меньше 1500 метров», — подумал я, и тут же сделал поправку на 1300 метров.

Заряжающий, не дожидаясь моей команды, зарядил следующий снаряд и крикнул: «Готово». Я вновь прицелился и выстрелил. На этот раз танк задымил, а затем загорелся. Было видно в прицел, как из люка выскочили три точки. Это спасались немцы, бросив горящую машину.

Второй танк я также зажег со второго снаряда, но из него никто не выскочил. Как видно, остались там навсегда.