Так что это было?

– Отдохнёте сегодня или сразу за работу?

– За работу! – воскликнул Толя. – На свадьбе уже и отдохнём, и погуляем, и повеселимся. Показывай, куда идти и что делать.

Первые два дня ребята помогали в основном по дому – хозяйство у Гришиной семьи было большое и работы было немало. Потом начался сенокос и вместе со всем населением компания друзей целый день проводила в поле.

– Не пора ли нам немного отдохнуть? – спросил как-то вечером Толя. – Мы через три дня с Настей уедем в город, к свадьбе последние приготовления делать. Так-то родители всё подготовят, но они просили нас приехать пораньше.

– Я останусь и с тобой уже поеду, – сказал Витя Грише.

Тот кивнул и ответил Толе:

– Завтра нужно к тёте Лиде сходить, помочь, а потом можно на речку сгонять.

– Может, лучше в деревеньку? – спросил Толя. – В ту, про которую у вас страшилки рассказывают? Интересно было бы взглянуть!

– Можно. Нужно только транспорт найти, пешком целый день туда идти будем.

– А на чём туда проехать можно?

– На мотоцикле проскочим! Тут через два дома дед Евстафий живёт, у него есть, да с коляской. С ветерком прокатимся туда-обратно!

– А он одолжит его нам?

– Конечно! Но не бесплатно. Нужно будет кой-чего по хозяйству помочь, но мы это запросто!

– Пойдём к нему прямо сейчас договариваться, – потирая руки, сказал Витя и ребята высыпали со двора на улицу.

Дед Евстафий был дома и обрадовался возможности использовать четыре пары рук в обмен на мотоцикл. Парни рубили дрова, носили воду, а Настя, как единственная девочка, вместе с женой деда Евстафия пропалывала грядки. Провозились до вечера, за что получили мотоцикл на два дня.

– Ну вот и всё! Осталось тётке моей помочь, и мы можем отправляться в наше путешествие! – довольно воскликнул Гришка вечером.

– Путешествие, скажешь тоже, – фыркнула Настя. – На мотоцикле в соседнюю деревеньку съездить!

– А ты на мотоцикле каталась когда-нибудь? – спросил Толя свою невесту.

Та смутилась, покраснела и покачала головой.

– Хочешь, ездить на нём научу? – спросил Гришка.

– Ты серьёзно? Ух! Хочу, конечно! – просияла Настя.

Ночью, уже лёжа на сеновале, Настя призналась ребятам:

– Вы не сочтите меня за дуру, но у меня какое-то нехорошее предчувствие.

– По какому такому поводу? – спросил Толя. – Замуж за меня идти передумала?

– Нет, что ты! По поводу деревни той. Снится мне, что еду я по полям…

– На мотоцикле?

– Не знаю, просто всё движется. Но стекла перед глазами нет. А потом вдруг темно становится и мы с тобой, Толь, вдвоём.

– А мы где? – спросил Витя.

– Не знаю. Только сначала мы просто в темноте, и я ощущаю ужас, такой знаете, липкий, но Толю вижу. А потом я проваливаюсь куда-то и уже ничего не вижу. И никого рядом нет. В этот момент и просыпаюсь.

– Кошмар, – зевнул Витя. – Глупости это, перенервничала ты из-за такого количества событий: и сессия, и свадьба, и поездка. Тебе нужно было дома остаться.

– Ну, знаешь ли, ты мне надоел! – разозлилась Настя. – Сколько можно мне одно и то же повторять? Я уже здесь!

– Понять не могу, почему вы двое всё время цепляетесь друг к другу? – спросил Толя. – Если бы я вас не знал, начал бы ревновать.

– Прости, Толь, – засмеялся Витя, – мне кажется это уже привычка. Но я не со зла.

– Да и я тоже, – сказала Настя.

– Давайте спать, завтра ещё один тяжёлый день, – сказал Анатолий зевая. – А тебе если снова кошмар приснится, ты меня ткни вбок.

– Это зачем?

– Обниму тебя и все страхи как рукой снимет.

Через несколько минут ребята уже крепко спали.

***

Виктор Сергеевич остановился, встал и подошёл к тумбочке. Он взял с неё блистер с каким-то лекарством, вытащил таблетку и засунул её под язык.

– Валидол, – пояснил он ребятам. – Вы простите, старика, не могу на одном дыхании рассказывать. Тяжело вспоминать.

– Мы вас понимаем, – тихо сказала Лариса.

– Прошло больше полувека, а я события тех дней помню так, словно они произошли вчера. Мне кажется, что и вы свою поездку никогда не забудете.

– Скажите, а кому-то, кроме нас, вы рассказывали о той деревне? – спросил Миша.

– Родным Грише. Здесь, в городе, я не стал ничего говорить. Боялся, что меня примут за сумасшедшего. Хотя постойте, родителям Насти и Толи.

Он вздохнул и замолчал. Все сидели в тишине минут десять, пока Виктор Сергеевич выдавил из себя:

– Они меня обвинили в их пропаже. Как же они были правы! Если бы я только не придумал помочь Грише! Или хотя бы сказал об этом только ему, не привлекая внимания Толи и Насти! Но история не терпит сослагательного наклонения, и я уже ничего и никогда не смогу изменить.

Потом он посмотрел на Василису и добавил:

– Встретив тебя, я много думал о том, как так могло получиться, что вы повторили наш глупый путь и оказались в том проклятом месте. Почему я стал свидетелем вашего отъезда и встретил тебя сразу после того, как ты вернулась?

– Я тоже задавала себе эти вопросы, – сказала Василиса, – но не нашла ответы.

– И я думал, что не нашёл. Но потом, когда мы встретились второй раз и я так позорно бежал, в мою голову пришла мысль: излить вам душу и спокойно покинуть этот мир.