Так было суждено

— О! Куэсто аморэ! Си отьенэ най ностри… Блин, прямо как ноздри!.. куори, си дисолва неле нострэ анимэ, си фа компьерэ атти авентатти! О! Аморэ!.. — заголосила Яна.

— Что это было? — в один голос с Юлей спросила Марина.

— Это был итальянский! Язык моих предков!.. То есть хотелось бы верить, что мои предки были итальянцами, ведь я так люблю макароны! — горячо произнесла Яна, стараясь не обращать внимания на вопросы типа «что ты курила?».

— Ты знаешь итальянский? — подозрительно спросила кареглазая.

— Да ты что! Вот гугл переводчик, — произнесла Яна с довольной миной на лице, протягивая кареглазой свой мобильный.

— А я-то уж подумала, — хмыкнула Юля.

— Юля, ты меня слышишь? — видимо, уже в сотый раз подряд спросила Марина.

— Что ты с ней нянчишься? Не маленькая, сама дойдет, — надменно произнесла Кира. — В конце концов, не твоя девушка.

— Да? — притворно изумилась кареглазая. — А у Марины есть девушка? Вот уж не знала!

Тут уж не выдержала Кира. Ничего не ответив кареглазой, девушка быстрым шагом подошла к ничего не подозревавшей Марине и, дабы не дать светловолосой время на размышления, запустила одну руку девушке в светлые волосы, а другой, властно притянув к себе за талию, грубо впилась в ее губы, а затем так же резко отстранилась и, довольно улыбаясь, победоносно взглянула в карие глаза. Все произошло настолько быстро, что до Марины только спустя секунды две дошло, что только что произошло.

— Арчи, предлагаю валить, — Яна стояла с круглыми от удивления глазами. Котенок тихонько мяукнул, соглашаясь с девушкой. Однако сероглазая не сдвинулась с места. Рано или поздно, подумала она, кому-то сейчас понадобится поддержка.

— Кира, что ты…

— Всего лишь показываю этой бедовой даме, что на чужое зариться нельзя.

— Прошу прощения, — надломленным голосом произнесла Юля, смотря, однако же, не на Киру, а на Марину.

— Юля, — как можно более мягко произнесла Марина.

— Сама дойду, спасибо, — и с этими словами кареглазая направилась в сторону общежития.

====== Переломный момент ======

Много или немного воды утекло с того дня, когда Кира на глазах у несчастной Юли поцеловала Марину, не суть важно, так как то, что случилось потом, было куда интереснее внезапных лобызаний со стороны едкого прошлого светловолосой. С того дня, именно после этого неприятного момента кареглазая решила держаться особняком. Нет, чувства девушки к Марине ничуть не остыли, а даже наоборот, увеличивались с каждым днем, но часто так бывает, что человек причиняет боль близкому не потому, что не любит, а как раз таки наоборот.

Возможно, Юля просто хотела уменьшить терзающие ее чувства и ревности, и злости, и отчаяния, поэтому сама решила ограничить себя: избегала Марины, старалась проводить с ней как можно меньше времени, в то время как в душе жаждала обратного. Поначалу было нелегко. Ведь свести общение до минимума было бы гораздо проще, если бы светловолосая не жила в одной комнате с Юлей. Но по счастливому стечению обстоятельств так оно и было. В школе девушки почти что не пересекались: Марина много времени проводила в Совете Шестнадцати, в окружении толпы безумных фанатов, или просто рядом с девушкой ошивалась Кира.

Каждый раз, когда Юля видела так ненавистный ей объект, у нее скрежетали зубы, из глаз летели опасные искры, а в голове прокручивались все способы убийств. Но гнев тут же сменялся противной и ноющей болью, стоило девушке только вспомнить, как Кира на ее глазах посмела поцеловать Марину. Конечно, не сама светловолосая была инициатором поцелуя, но все равно невыносимо трудно было стать свидетелем этой терзающей душу сцены.

Если Марина находилась в комнате Совета Шестнадцати, то Юля спокойно могла посидеть в одиночестве в своей комнате. Случалось так, что раз или два в неделю, а иногда бывало и гораздо чаще светловолосая засиживалась в Совете до поздней ночи и холодными декабрьскими вечерами, а иногда и ночами возвращалась в комнату. Однажды Яна спросила у девушки, почему она так долго торчит в Совете. На это Марина с улыбкой отвечала:

— Я же не хочу, чтобы она в такой холод избегала меня где-то на улице.

Светловолосая не раз предпринимала попытки поговорить с Юлей, но кареглазая не позволяла: либо отшучивалась, когда была с Мариной наедине, и говорила, что все в порядке и ни о чем говорить не стоит, либо язвила и огрызалась, когда светловолосая была с Кирой. В итоге ни одна попытка не увенчалась успехом. Впрочем, Марине к провалам было не привыкать, так что она терпеливо ждала той минуты, когда кареглазая все-таки позволит старосте сделать шаг навстречу.

Когда же Кира не менее едко огрызалась в ответ, светловолосая все больше и больше понимала, что это уже не тот человек, которого она искала. Но ведь не могли же поиски быть напрасными? Если девушка вернулась, значит, это обязательно должно было иметь смысл. По крайней мере, именно так хотелось думать Марине.