Так было суждено

— Ничего себе, — отозвалась Кира. — Какая, однако, дерзкая девушка! Позволить вести себя так с преподавателем… ужас. Может, у них что-то есть, раз она такое себе позволяет?

— А Юлька времени даром не теряет! — хохотнула Яна. — Я бы так тоже ему прописала! Как он меня достал! Столько домашки задает, что хоть стой, хоть падай. Вот скажи, зафига мне знать эти чертовы формулы? По астрономии! Я ж не в космос полечу! Вот буду устраиваться на работу, а меня спросят не об опыте работы, а о том, как высчитать то-то и то-то из этого.

— Что, прости, высчитать? — рассеянно спросила светловолосая, напряженно всматриваясь в Юлю.

— Неважно! Или меня спросят, нравится ли вам, Яна Батьковна, у нас работать? А я им отвечу: «Да что Вы за глу-у-упые вопросы задаете, Пал Сергеич? Я Вам лучше расскажу, что на Венере жить нельзя, потому что там паров серной кислоты столько, что хватило бы, чтобы истребить весь род человеческий!»

— Юля! — громко крикнул Виталик, и теперь на девушку с учителем обернулось еще несколько человек.

Что-то глухо зарычало внутри у Марины, когда мужчина схватил кареглазую за руку и круто развернул к себе. Глаза сощурились, словно у хищника, готового броситься на свою добычу. От Киры этот взгляд не укрылся. Ухмыльнувшись, девушка придумала коварный план. О да, она правильно растолковала взгляд светловолосой.

— Пусти меня!

— Юля, вернись ко мне, я все прощу!

— Ах ты, гад…

— Называй меня как угодно, но…

— Убери руки от моей новенькой, — произнес кто-то рядом.

Загробный голос Инжефалины Распикулертоны Престинарио отразился жутким страхом и противно-липнущим ознобом на спинах у Виталика и Юли. Деревянные головы медленно повернулись в сторону Инны. Первой пришла в себя кареглазая, поняв, что ей пришли на помощь, и теперь все клево, так как против Инны можно было выпускать хоть сотню танков, она бы все равно превратила бы их в военный фарш.

— Ты это мне? — севшим голосом произнес мужчина.

— Я пришла к тебе с приветом… топором… и пистолетом… — девушка достала из-за пазухи топор. Виталик не стал дожидаться того мгновения, когда Инна достанет и пистолет, поэтому поспешно отпустил руку Юли, так как задним местом догадывался, что при промедлении мог остаться без правой руки.

Медленно нырнув с топором в свои черные волосы, девушка, видимо, положила его на место, словно она была Кейт из «Syberia II». Затем рука Инны, вынырнувшая из волос, медленно, но настойчиво взяла руку Юли и потащила в сторону.

— Ах-аха-ха, — Яна согнулась чуть ли не в три погибели.

— Ты чего? — подозрительно сощурив глаза, спросила Кира.

— Ты посмотри только на их лица. Наша Инжефалина Распикулертона Престинарио всегда появляется в нужное время и в нужном месте.

— Это что, девочка из колодца? — презрительно хмыкнула Кира.

— Это Инна.. Апчхи! — ответила Марина.

— Что с ней стало?.. — глаза девушки полезли на лоб.

— Да всего лишь волосы вперед зачесывает так, что ее лица не видно, — Яна сказала это таким голосом, словно все так делают каждый божий день.

Лицо Марины приняло свое обычное выражение. Однако светловолосая все равно с интересом наблюдала за развитием событий. Пусть девушке и не было слышно, о чем там говорят Инна, Юля и Виталик, но зато едкие вставки Киры и пошловатые комментарии Яны с лихвой заменяли этот недостаток.

Марина облегченно вздохнула, когда Инжефалина Распикулертона Престинарио взяла Юлю за руку и увела подальше от мужчины.

Рядом раздались чьи-то шаги: земля тряслась, море взбушевалось, ветер летал туда-сюда, норовя снести шапку-ушанку Яны, а с ней — и Арчибальда. На самом деле это всего лишь прогулочным шагом плыла Валя. На плечах у девушки-горы, свесив ноги, сидел Владик и, радостно смеясь, рассказывал Вале какую-то историю. Девушка-гора улыбалась так, что на другом конце мира в страшных муках умирали стоматологи и ортодонты с дантистами.

— Марина, привет.

— Привет, Валя, Влад, — улыбнулась светловолосая. Увидев Владика, сидящего на плечах у Вали, невозможно было не улыбнуться.

— Яна… тебе тоже привет, но смотри мне…

Яна заметно побледнела, посерела, позеленела, посинела — в общем, сменила миллион цветов, потом нервно сглотнула и, кивнув девушке-горе, произнесла:

— И Вам не хворать…

— Ты мне Аньку не обижай! А то плоскогубцы тебе будут казаться манной небесной, а дрель с перфоратором… — тут Валя задумалась.

Когда девушка-гора погружалась в раздумье, обычно заканчивалось все тем, что кто-то ломал ногу, у кого-то из… неважно чего доставали швабру, поэтому Яна, замахав руками, тем самым привлекая внимание Вали, затараторила:

— Аню — ни-ни! Холить и лелеять! Да-да-да!

— Молодец, — потрепав Яну по шапке, довольно произнесла девушка-гора. Яна молилась, чтобы Арчибальда не размазало по ее волосам.